Призрачный омут - [82]

Я поворачиваюсь к миссис Браун.

– Вы спрашивали, откуда мне столько о вас известно, даже назвали меня своей маленькой поклонницей. Так и есть. Я ваша поклонница. И таких миллионы по всему миру. По крайней мере, сейчас, в двадцать первом веке.

Она собирается что-то ответить, но я продолжаю говорить, не позволяя прервать меня.

– Вы родились в маленьком домике на берегу Миссисипи. Первое время вы не желали выходить за вашего мужа Джей-Джея, потому что он был беден, а вы хотели обеспечить отцу достойную жизнь. Но после передумали и решили следовать зову сердца. И оно того стоило: Джей-Джей был умен и амбициозен. Когда у вас появились деньги, вы начали творить поразительные дела во благо женщин и детей. Вы сами делали свою жизнь значимой, все отдавая другим. И когда «Титаник» начал тонуть, вы-помогали пассажирам забраться в спасательные шлюпки. Спасшись, вы взялись за весла и были одной из тех немногих, кто хотел вернуться и спасти тонущих пассажиров, молящих о помощи. Много лет спустя в газетах вас прозвали «непотопляемая Молли Браун». Но они ошибались. Никто и никогда не звал вас Молли, вашим прозвищем всегда было Мэгги.

Рука Мэтта сжимает мое предплечье. Александр Первый подходит ближе. Пытаюсь вырваться, но не могу – иначе буду казаться истеричкой. А я должна выглядеть максимально разумно и убедительно. Брови миссис Браун ползут на лоб, она заметно бледнеет.

– Откуда вы знаете обо мне столько личного?

– Когда «Титаник» начал тонуть? – удивляется дядя Гарри. – Полно, племянница. Думаю, ты сегодня переволновалась.

– Это моя вина. Мы пили шерри, чтобы отпраздновать, – говорит Мэтт. – «Титаник» ни за что не утонет, он непотопляем. Но прошу, простите мою невесту, даже если в ночь помолвки нельзя немного выпить, то…

– А вы, графиня, – продолжаю я, прежде чем Мэтт успевает закончить беседу. Пальцы его впиваются в мое предплечье. – Вы не менее выдающаяся женщина. Сильная, добрая. Вы собираете деньги на благотворительность для школ и больниц, для женщин и детей. Вы прошли курсы медсестер, чтобы иметь возможность помогать Красному Кресту. Когда корабль шел ко дну, вы тоже гребли в своей спасательной шлюпке. И помогали окружающим не падать духом. Когда все закончилось и в народе вас прозвали героиней, вы ответили лишь: «Надеюсь, это не так. Я не сделала ничего выдающегося».

Графиня Ротс слегка склоняет голову, будто раздумывает над моими словами.

– Пожалуй, сегодня мы все слишком много выпили, – говорит Александр Первый.

– Да, пожалуй, – соглашается Мэтт.

– Нет, – настойчиво продолжаю я. – Мистер Стед. Я взяла вашу ложку.

– Ложку?

– Прошу прошения, – вклинивается Мэтт. – Но я настаиваю: Саманта обязана немного отдохнуть. Она была рада с вами пообщаться.

– Все мы прекрасно понимаем, как алкоголь и шок могут помутнить сознание, – добавляет Александр Первый.

Я перекрикиваю его:

– В кафе, мистер Стед, в тот день, когда во время обеда вы обсуждали предложение президента Тафта. Это я взяла вашу ложку. – В моем голосе уже очевидно слышны безумные нотки, я пытаюсь вырваться из хватки Мэтта. – В газете «Обзор обзоров» 1892 года вы опубликовали статью под названием «Из Старого Света в Новый». В ней вы рассказывали о катастрофе с участием судна из «Уайт Стар Лайн» и айсберга. Всех пассажиров того корабля удалось спасти. Но сейчас нас ждет иная история. Когда «Титаник» пойдет ко дну, вы не побежите к спасательной шлюпке, а спокойно сядете в курительной комнате и будете читать книгу.

– Полагаю, у бедной девочки истерика, – заявляет Александр Первый. – Она определенно не в себе и сейчас в плену галлюцинаций.

Мэтт кивает, словно ему больно видеть, как я брежу. Александр делает шаг в мою сторону.

– Думаю, нужно срочно ее увести. Такие галлюцинации – очень сложный случай.

Он скручивает мне руки, и все в комнате отдыха видят это и ничего не делают. Я пытаюсь вырваться, но мужчина сильней и больше меня. Женщины взволнованы, даже тетушка зажимает себе рот рукой.

– Отпустите! – визжу я, но Александр утягивает меня прочь. – Ваш пес! – кричу я тете и дяде. – Где ваш пекинес? Где он? Он был на борту вместе с вами! Он выжил!

Мэтт идет следом за нами, позволяя Александру Первому уводить меня прочь. Я упираюсь пятками в пол, но безуспешно.

– «Титаник» врезался в айсберг четырнадцатого апреля в одиннадцать часов и сорок минут ночи! – кричу я на всю комнату.

Александр Первый зажимает мне рот ладонью.

– Столько лет тяжелого труда и усилий, а ты все поставил под угрозу. Что за безалаберность! – рычит Александр на Мэтта. – Теперь я сам разберусь.

Мэтт морщится.

– Она плохо себя чувствует, – громко поясняет он всем. – Сама не понимает, что говорит. Прошу ее простить.

Внезапно корабль дает крен, и на мгновение все замирают. Мир становится неподвижен и тих, даже двигатели «Титаника» остановились. Два лакея рывком открывают входную дверь, и с улицы в комнату врывается ледяной ветер. Вместе с ним в комнату заходит Брюс Исмей.

– Прошу всех соблюдать спокойствие! Мы просим вас выйти на шлюпочную палубу.

Холодный воздух… но я не… накренившийся корабль, заглохшие двигатели. Да, я смогла повлиять на заклинание. Но не думала, что эффект будет таким. Встречаюсь взглядом с Мэттом. На его лице заметная паника.