Призрачный омут - [48]

– Другие?

– Я искал всех пассажиров «Титаника». Не только Майру.

– О-о…

Значит, Элайджа помогал, хоть я сказала, что в его помощи не нуждаюсь?

– Часто после страшных трагедий у духов остаются нерешенные вопросы. Многие, как я, остаются в мире живых, им сложно обрести покой. Даже пассажиры, пережившие крушение корабля, могут в глубине души ощущать связь с затонувшим «Титаником». Массовые катастрофы оказывают влияние на загробную жизнь целых групп. Понятия не имею, почему, – тихо говорит он.

– Ты сейчас в клочья порвал идею о том, что после смерти все становится проще, – усмехаюсь я.

– Да. Но полагаю, когда я все же покину этот мир, многое действительно станет понятней.

В его словах я улавливаю странную интонацию, которую не могу распознать.

– После всего, что случилось той ночью в лесу, у тебя была возможность уйти. Разве нет? Даже сестра приходила за тобой. Или я что-то упустила?

– Как в жизни, в смерти не всегда все легко объяснить, – отвечает он, взглядом умоляя понять.

В голосе Элайджи проскальзывает что-то такое печальное и искреннее, что у меня появляется желание прикоснуться к нему. Закусываю губу. Да что со мной вообще? Элайджа видит, что я в чем-то сомневаюсь, поэтому отводит взгляд и откашливается:

– Как ты уже слышала, я посетил несколько городов в поисках домов, где когда-то жили пассажиры лайнера. И никого не нашел.

Я выдыхаю, с радостью переходя на привычные темы: знаки, означающие смерть и таинственные исчезновения призраков.

– Может, кто-то из них любил путешествовать, как Майра? Возможно, они отправились не домой, а на какие-нибудь острова? Или большая часть душ пассажиров могла уйти в иной мир.

– Маловероятно, – говорит он. – После такой катастрофы, как крушение «Титаника», в мире живых должна остаться по меньшей мере сотня духов. Я даже опрашивал других духов в городах, где ранее жили пассажиры. Никого из них не видели несколько месяцев. А некоторых – больше десяти лет.

– Не понимаю. Куда все они могли провалиться? И почему я вижу Аду, а ты не можешь найти ни одного духа с «Титаника»? Ерунда какая-то.

Элайджа сводит брови и присаживается в кресло.

– Это меня и беспокоит. Судя по твоим словам, Ада говорит о себе в настоящем, будто не знает, что умерла. За последние триста лет я встречал много заблудших душ, но никто не думал, будто все еще жив. Все они помнили, что мертвы.

– Тогда что случилось с Адой? – Присаживаюсь на мягкий диван. – Вдруг она тоже под заклятьем?

Элайджа подается вперед, опираясь локтями о колени:

– Теперь я думаю о том же.

– Тогда почему, раз ты не можешь найти Майру, нам не попробовать заклинание, которое предлагает Элис?

– Вызывать духа, используя магию – худшее, что придумали колдуньи. Единственное, что у нас осталось после смерти, свобода выбора. Если заклинание не сработает, вы встретитесь с разъяренным духом, который, конечно же, ничего не расскажет вам. Духи – не потерявшиеся носки, Саманта. Они – люди.

– Я никогда не считала Майру носком, и ты это прекрасно знаешь. Сейчас даже ты не в силах ее отыскать, а она единственная зацепка в этой головоломке. Дошло до того, что мы в этой истории с «Титаником» совершенно запутались. Должен быть какой-то способ связаться с ней!

Элайджа молчит, но через пару мгновений отвечает:

– Тогда попробуй позвать ее так же, как призываешь меня.

– По имени?

– Разумеется.

И он растворяется в воздухе.

Глава 29 Я расскажу все, что знаю

Мы с Сюзанной расположились на одной кровати, а Элис с Мэри – на другой. Вокруг нас разбросаны блокноты с рукописными заметками о «Титанике», книги и ноутбуки.

– Я до сих пор ничего не нашла о Майре. А вы? – интересуюсь я.

– Не-а, – качает головой Элис. – Все, что удалось обнаружить, уже известно нам из письма, которое ты нашла.

– Так странно, даже Элайджа не сумел ее найти, – я покусываю колпачок ручки.

Элис просматривает свои записи:

– Давайте снова пробежимся по ключевым моментам. Все началось с платья и открытки.

– Так, в не-снах все принимают меня за племянницу Харперов. Я часто виделась с Генри, но Майру не видела ни разу.

– Смотри, письмо было о ней. Ключ, который подкинули Элис, открывал ее каюту. Мы думаем, что ошейник принадлежал пекинесу Майры, – рассуждает Сюзанна. – Логично, что заклинание, вызвавшее морскую болезнь, тоже связано с «Титаником».

– Разве в письме не сказано, что это у Генри была «лихорадка»? – Мэри лежит на животе, подпирая рукой голову. – Раньше так называли грипп. А раз него был грипп, пока он плыл на «Титанике», то он наверняка мучился от морской болезни, – подытоживает Мэри, когда мы смотрим на нее.

– Неплохая теория, – соглашается Элис. – Морская болезнь в любом случае указывает нам на то, что кто-то был на корабле. Остается котелок.

В дверь стучат. Я прячу книгу заклинаний под подушку.

– Входи! – кричу я.

В комнату заглядывает папа.

– Девочки, может, вам что-нибудь нужно? Я иду спать. Если проголодаетесь, на кухне все в вашем распоряжении. Не сидите допоздна, обязательно поспите.

Мы киваем, и папа уходит, прикрыв за собой дверь. Мы слушаем, как звуки его шагов удаляются по коридору.

– Ты когда-нибудь собираешься рассказать ему о миссис Мэривезер и зелье? – спрашивает Сюзанна.