Призрачные страницы истории - [4]

Как уже приходилось говорить, некоторые виды инвентивной истории — это формы сознательной фальсификации представлений о прошлом. В изложении истории определенного периода или явления биографии исторического деятеля могут сосуществовать и переплетаться друг с другом как различные разновидности виртуальной истории. Достаточно сослаться на пример отражения истории в Советском Союзе в работах, изданных в годы советской власти. В частности, типична подмена реальных отношений между советскими руководителями воображаемыми отношениями; приписывание одним лицам деяний других (Сталину — роли Троцкого в Октябрьской революции или в обороне Петрограда в 1919 г., нижестоящим командирам — роли Тухачевского и так далее); изобретение для исторических персонажей ложных личных или идеологических мотивов поведения и намерений; измышление для них ложных действий (мнимое создание террористических центров лидерами партийной оппозиции в тридцатые годы); замалчивание фактов, имеющих важное или даже центральное значение для представления обо всем процессе развития в целом (голод на Украине в 1932–1933 гг., массовые репрессии 1936–1938 гг.); изображение катастрофического падения жизненного уровня народа в виде подъема благосостояния с помощью ссылок на увеличение номинальной заработной платы при игнорировании инфляции, исчезновения многих товаров из продажи, жесткой карточной системы и так далее.

Художественную литературу объединяет с виртуальной историей то, что в ней тоже действуют вымышленные герои, что рисуемая ею картина является литературной виртуальной реальностью, могущей истинно или ложно отображать действительность. Но беллетристика, включая и жанр исторического романа, строится по своим законам, отличным от тех, которые положены в основу виртуальной истории. Беллетристика не является виртуальной историей в той мере, в какой она остается литературой, и не претендует на непосредственное воспроизведение действительности (или выдвигает такие притязания лишь в качестве литературного приема, когда излагает якобы подлинные мемуары и записки литературных героев, хотя бы они при этом и были наделены именами и приметами реально живших людей). Правда, некоторые писатели своими произведениями, хотя они воспринимаются как литературные сочинения, внедряют в массовое сознание инвентивную виртуальную историю, которая переплетается с традиционной виртуальной историей в том, в чем она расходится с реальной.

Поскольку выявляется размытость границ между виртуальной и действительной историей, стоит особо отметить, что в новое и новейшее время наука раздвинула картину развития человеческого общества, вводя в нее прежде опускавшиеся стороны — большую часть социально-экономической истории, истории государственного административного аппарат менталитета, окружающей среды, историческую демографию и пр. Традиционная виртуальная история, опирающаяся на свою относительно мало менявшуюся основу, очень слабо реагировала на эти новшества.

Среди многочисленного комплекса фактов, достоверных и недостоверных, которые входят в виртуальную историю, большое место занимает содержание подделок и мистификаций (рассказ о том, как они создавались в той его части, которая не является подлогом, принадлежит к реальной истории). Лишь некоторые из выдуманных фактов были разоблачены как вымысел и исключены из реальной истории, хотя иногда оставались и продолжают оставаться в истории виртуальной..

И в конце отметим, что виртуальная история связана с «загадочной историей», то есть содержащей таинственные страницы, неразгаданные секреты, научные концепции исторических событий, которые были отвергнуты часто без достаточных оснований и в которых механизмы образования виртуальных версий проступают с особой четкостью. Без них прошлое выглядит обедненным и схематичным. Только объединив реальную историю с выявлением роли виртуальной, разумеется, при раскрытии ее воображаемой основы и характера, возможно нарисовать всестороннюю картину исторического прошлого.

К виртуальной истории примыкает и важная проблема неосуществившегося прошлого. Его потенции остаются заложенными в исторической действительности и оказывают воздействие на нее не только до, но и после того, как те или иные нереализовавшиеся тенденции отступают в сумеречную зону неслучившегося. К сожалению, эта проблема остается слабо изученной. Лишь первой попыткой начать ее исследование можно считать книгу германского историка А. Демандта «Непроизошедшая история» (Геттинген, 1984).

Как человек действует в обступавшей и обступающей со всех сторон виртуальности? Его приемы ориентировки различны на бытовом и научном уровне. Длительный опыт обучил людей действовать в сфере виртуальности так, чтобы во многих случаях достигать, хотя бы отчасти, нужных результатов. Но механизмы приспособления к виртуальности — это тема большого теоретического исследования, далеко выходящая за пределы ограниченной задачи, поставленной в данной книге. В настоящей работе мы преследовали более скромную цель: рассказать о том, чего, вероятно, никогда не было, но что продолжает оказывать влияние на нашу жизнь, политику и культуру.