Призрачные нити - [12]

Парень упал на колени, с трудом сдерживая эмоции. Светлые волосы коснулись сырой земли, а дрожащие руки сжали рыхлые черные комки. Он плакал… тихо, беззвучно. Лишь широкие плечи содрогались от выливавшихся наружу чувств. После официальной части похорон никто не осмеливался подойти к Анри. Ему сочувствовали, его понимали, но в этом горе никто не мог помочь. Погибшую не вернуть, арестованного не освободить.

– Несчастный мальчишка, – седая женщина сильнее закуталась в шаль.

– Мы все теряем близких… Это жизнь. Рано или поздно смерть заберет всех, – докуривая тонкую сигарету через мундштук, полная дама рылась в сумочке в поисках новой пачки. – Не первые и не последние похороны. Если обо всех проклятых так переживать, то никаких успокоительных не хватит, поберегите себя.

– Вы разве не знаете, что она умерла не от проклятия? Побойтесь Бога, об этом знают уже все.

– Как же? Неужто покончила с собой? – узкие глаза дамы широко распахнулись, а криво накрашенные губы приоткрылись от удивления.

– О, все намного хуже. Она была проводником, ну, наблюдающим за границами города. А Роберт в тот вечер опоздал с работы, а затем… Мне сын сказал, что вся комната была в темных отпечатках магии, а на бедную Бриджит смотреть было страшно: вся бледная. Проклятые высосали из нее все силы! – Женщина покачала головой и скрестила руки. – Я даже не знаю… Говорят, Роберт причастен к этому. Он всегда был слегка не в себе, но чтобы настолько! Его закрыли в одиночной камере и даже не позволили присутствовать на похоронах!

– Какой кошмар! Хорошо, что Кристофер не пошел в полицию. Такого насмотришься, что не уснуть потом. Вы простите, я спешу в булочную, там мой заказ уже готов, должна забрать к вечеру, – дама прикурила очередную сигарету и поспешила к выходу из кладбища.

– Никому ни до чего нет дела. Как жаль, что все зациклены только на своих проблемах.

Женщина окинула удаляющуюся собеседницу задумчивым взглядом. Сегодня на кладбище было слишком много неизвестных людей, но ее заинтересовал лишь высокий мужчина, плотно кутающийся в черное пальто. С самого утра он одиноко стоял, прислонившись к ветвистой иве. Иногда женщине казалось, что мужчина даже не двигался, но так лишь казалось – периодически он нервно курил, не отводя взгляда от свежей могилы.

– Не смотрите на него так, когда-то они были очень близки, – Морин, поспешно покидающая кладбище, мягко сжала руку давней знакомой. – У каждого свое горе.

* * *

В крохотном охотничьем домике затопили печь. Белые клубы с легкостью парили над скатной крышей, смешиваясь с туманом. За стеклом горели свечи. Их мягкий огонь колебался от сквозняков, тенями играя на стенах. Возле камина, качаясь в кресле, сидел старик: волевые черты лица с возрастом смягчились, лицо покрылось морщинами, но дрожащие руки все еще уверенно держат толстый фолиант. Длинные седые волосы, завязанные в хвост, тонули в складках теплого пледа.

– Брось немного дерева, холодно, – старик на секунду оторвался от чтения и посмотрел на внука.

Мальчик, сидевший возле его кресла, послушно подкинул несколько свежих дров. Сосна приятно затрещала, вспыхивая ярким пламенем. На журнальном столике давным-давно остыл компот. Ребенок явно не собирался его пить. Его беспокоили разговоры, которые он подслушал вчера вечером у родителей.

– Мать говорит, что я проклят… – внук тяжело вздохнул, после чего продолжил снимать корочку с зажившего шрама в виде буквы W. – Теперь она крестится на ночь и таскает меня по храмам… Думаешь, это поможет?

– Поможет? – седой старик отложил книгу и снял очки. Его выцветшие глаза прищурились. – Не слушай эти бредни. Это дар, который достается не всем.

– Но ведь Матильда так и не вернулась из путешествия… – ребенок озадаченно хмурился, стараясь оторвать последний кусочек корочки от раны.

– Ты же знаешь, что дар – это всегда непросто. Иначе не говорил бы так спокойно, – дед широко улыбнулся и подозвал мальчишку к себе. – Вечность – решение всех наших проблем. Но она стоит слишком дорого, чтобы ее приобрести. У тебя есть шанс вернуться в прошлое, изменить так много вещей… Но за это, как и за многое другое, необходимо расплачиваться. И когда ты устанешь платить, найди мистера Огаста. Представься ему, Генри поймет, что ты от меня. Не теряй себя и помни: дар – это не проклятие.

Это был один из последних разговоров, последних зимних вечеров, когда за окном все еще лежал почти растаявший снег. Его белые объятия ослабевали, обнажая мокрую, наполненную талой водой землю. Эта весна пахла сыростью, первой зеленью и потерями, которые тонкой полосой пропитывались сквозь несколько белых листов судьбы. Не у всех есть вечность. У мистера Хедерсона она только началась. По крайней мере, так он говорил своему внуку во сне.

Третье полнолуние… Этим утром вся их семья собралась на кладбище. Вороны, словно черные тучи, кружили в небе. Их пронзительные крики отдавались эхом, заставляя мальчишку хмуриться. Ему не было страшно – они мешали ему прощаться с покойным, но он не знал, как их остановить. В тот момент он впервые испытал ненависть. Медленную, вязкую, холодную, словно прикосновения весеннего ветра, который вот уж второй день бушевал в городе. Кое-где виднелся старый обледеневший снег, сквозь который пробивались первые ростки. Возле свежей могилы росла невысокая ива. С ее длинных и гибких ветвей мягко стекали первые капли утренней влаги.