Призрачно всё... - [26]
Изместьев вспомнил занятия на кафедре психиатрии, лекции профессора Куськова по маниакально-депрессивному синдрому, и ему стало по-настоящему жаль Поплевко. Одно дело — абстрактно рассуждать на тему чрезмерно возросшей нагрузки на психику горожан за счет динамизма времени, и совсем иное — оказаться в самой гуще умалишенных. Инакомыслящих, инаковидящих и инакослышащих. А если добавить к этому, что ты несколько дней назад (предположим только!) жил в совершенно ином мире, лишенном тех пороков, в которые тебе приходится окунаться теперь… Получался не просто ужас, а апокалипсис.
Вопрос, которым встретил студентов в далеком девяностом седеющий ассистент, поверг тогда в глубокую прострацию как старосту группы, так и остальных:
— Скажите, вас с газировки не пучит?
Многозначительно переглянувшись, будущие доктора замотали головами. На лице многих застыло буквально следующее: «Здесь не только лечатся психи, но и те, кто работают…»
Признанный острослов Генка Курочкин не замедлил уточнить:
— Разве что с пива, и то — немного.
Ассистенту, которого звали Лев Зиновьевич, однако, доставило немалое удовольствие наблюдать, как студенты среагируют на услышанное. Он даже озвучил мысль, появившуюся в воздухе:
— Профиль кафедры накладывает отпечаток на ее сотрудников, не так ли? Или вы думаете иначе?
Он вообще любил подолгу разглядывать мух на потолке, рассуждать о засухе в средней полосе России и насвистывать что-то одному ему известное сквозь дырку между передними зубами.
А уж когда началось знакомство с больными, там сомнения окончательно развеялись: накладывает, и еще как! Слушать рассуждения больных шизофренией, мягко говоря, без улыбки неподготовленному человеку было невозможно. Когда же вся группа, тщетно исчерпав все попытки сдерживаться, буквально каталась по полу во время проповедей одного из «пророков», на каменном лице Льва Зиновьевича как бы запечатлелось:
«И это — будущие врачи? Не смешите меня!»
Просто взять и… умереть
Пришельца Изместьев обнаружил «на вязках». Парень лежал в небольшом закутке без присмотра, будучи привязан к деревянной кровати. По еле уловимому запаху ацетона доктор понял: диабет у парня от многочисленных стрессов и отсутствия адекватного лечения обострился. В запавших глазах больного читался нешуточный страх. Аркадию невольно вспомнились рассказы о фашистских застенках, о концлагерях и гетто.
— Ты что, буянил, дружище? — как можно веселее спросил Вениамина. — Спокойных таким пыткам обычно не подвергают…
— Я не выполнил миссию, — охрипшим голосом пожаловался Поплевко. Интонация была такой, словно он прыгал последним из горящего самолета, а парашюта не осталось. — Под названием «Маркиз». Остальное — не важно. Все под угрозой… Аркадий Ильич, второй такой возможности может не быть.
— Почему? — отчаянно заморгал Изместьев, вспоминая прочитанные фантастические романы. — Разве снова нельзя прислать человека? Ну, оттуда… Из будущего, так сказать.
— Если меня не освободят в ближайшие двое суток, все пропало, — хрипел псевдо-Вениамин, обдавая доктора ацетоновым ароматом. — Ближайшая достоверно зафиксированная клиническая смерть случится через несколько месяцев где-то на юго-западе Канады. Не забывайте, что я имею в виду середину XXI века. Точной сохранившейся информации об удачных реанимациях там катастрофически мало. Даже на электронных носителях.
— Но если использовать, — предположил Изместьев, испугавшись собственной смелости, — это же тело, бумаженция-то, как ты утверждал, сохранилась…
— Ага, спасибо, доктор. — Поплевко снисходительно прищурился. — Воспользоваться и вытолкнуть при этом меня к чертям собачьим. Какой в этом прок? Где гарантия, что повторная эрмикция будет более удачной? Тело то же самое, риски те же… А я, стало быть, как попкорн.
— Я смотрю, — присвистнул Аркадий, — ты неплохо научился шкворчать по-нашему. Как будто на зоне побывал.
— Было бы желание, санитары мигом научат, — ухмыльнулся Вениамин и неожиданно заплакал, задергал повязками, которые прочно фиксировали его конечности. — Я завалил миссию. Уже ничего не исправить. Грандиозные усилия — насмарку, прорыва не будет!
Напрягшись внутренне, Изместьев саркастически заметил:
— Умолять проститутку сохранить беременность — тоже мне миссия! Вот если бы ты собрался предотвратить какую-нибудь крупную кражу музейных экспонатов, их вывоз за границу, стихийное бедствие или глобальную техногенную катастрофу…
— Много вы понимаете! — на лице Поплевко отразилась внутренняя борьба: посвящать «чужака» в секретные планы «пентагона» или сохранить все «за семью печатями». Победил здравый смысл. — Я уже, кажется, говорил вам о важнейших открытиях в генетике. Но генная инженерия — очень наукоемкое, затратное и, главное, длительное удовольствие. То есть растянутое во времени, долго приходится ждать результата. Гораздо проще и выгодней скорректировать прошлое. Подогнать его, так сказать, под текущую ситуацию…
— Но прошлое нельзя менять, — Изместьев вновь вспомнил прочитанную фантастику. — Последствия могут быть непредсказуемыми. Порой достаточно раздавить в прошлом бабочку…
— Боже мой, — нетерпеливо заерзал Поплевко, тщетно пытаясь разорвать свои «вериги». — Зачем же считать других глупее себя?! Разумеется, мы в курсе всех возможных осложнений. Они, эти осложнения страхуются элементарно.
Захватывающие истории на фактическом медицинском материале, написанные практикующим доктором. Юбилейная встреча выпускников Медицинской академии на круизном теплоходе обещала быть радостной. Тосты, здравицы, воспоминания… Но вскоре выяснилось, что за видимым радушием и общим весельем кроются давнишние обиды и отвергнутые чувства. Хирург Петр Фролов, считающийся в компании самым прозорливым, чувствует, что одними претензиями дело не кончится. Беда не заставила себя ждать – в ночь после банкета происходит жестокое убийство.
Врач Петр Фролов вместе с коллективом поликлиники, где работает его супруга, едет на турбазу отмечать День медицинского работника. В какой-то момент шумное мероприятие из веселого праздника превращается в настоящий кошмар. Одну из женщин находят зверски убитой в своей комнате. Гости в шоке: кто мог пойти на такое? До приезда опергруппы Фролов, как самый опытный и хладнокровный, пытается разобраться в случившемся. Но даже у видавшего виды доктора сдают нервы, когда он понимает, в какую страшную историю оказываются втянутыми участники рокового пикника…
Врач-психиатр Илья Корнилов готовит заключение о вменяемости Константина Бережкова, убившего женщину с особой жестокостью. Первое впечатление: Бережков – абсолютный шизофреник с синдромом раздвоения личности, не контролирующий свои поступки. Врачебный консилиум также склоняется к выводу, что преступник – психически больной человек. Но Корнилов не спешит поставить свою подпись под заключением и отправить психа на лечение. И причина не только в подозрительности психиатра. Бережков оказался тем самым врачом-хирургом, который много лет назад из-за своей ошибки и халатности сломал Корнилову жизнь.
Книга о хрупкости и условности границ, отделяющих нас как от прошлого, так и от будущего. Пронизанная ностальгией реальность здесь похожа на галлюцинацию. Кто из нас хоть раз да не сокрушался по поводу своих ошибок в прошлом! Если бы у нас была возможность всё прожить заново! И не просто так, а с сегодняшними знаниями! Главный герой романа – Аркадий Изместьев – такую возможность получает. Ценой предательства близких, ценой измены своим принципам он хотел ухватить за хвост мифическую птицу удачи… Какое будущее нас ждёт при подобном смещении акцентов? Куда может завести сакраментальное, почти ленинское «плюс виртуализация всей планеты»? Как такое вообще может прийти в голову?! Для широкого круга читателей.
Отправляясь в прошлое для восстановления справедливости, будьте осторожны! Журналистка Марина попыталась спасти свою подругу, не представляя, чем рискует, чем может обернуться её поступок… И вот уже приближается апокалипсис. За прибором для перемещения во времени из будущего внезапно пожаловал охотник. Всё висит на волоске. Лишь взвешенные решения гениального изобретателя могут спасти город, страну, планету. Когда спонтанное путешествие запускает непредсказуемую цепную реакцию, то для кого-то Мышеловка обязательно захлопнется. Для широкого круга читателей.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.