Призрачная жена - [23]

— Значит, они с Нильсом забыли о ссоре?

Эрик покачал головой.

— Вряд ли. Это давняя история. Но тебе не следует думать об этом, Луиза, ты не должна расстраиваться.

Доброта, звучавшая в его голосе, придала мне решимости и я спросила:

— Эрик, Нильс тоже болен?

— Тоже? — Он сделал короткую паузу, потом ответил — Нет. — И снова посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом. — Что бы ты еще хотела знать?

— А Дина? Я слышала ее разговор с Отто в саду сегодня утром. Она больна?

— К несчастью, да. Но в легкой форме. Первый приступ у нее случился, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Она очень мужественно восприняла это. Она вообще очень милый ребенок. Ты должна подружиться с ней. Ты могла бы ей помочь.

— Да, конечно, но сейчас мне кажется, что больше всех в помощи нуждаюсь я. Я не знала, что болезнь Отто передается по наследству.

— Выпей кофе, пока он не остыл, — спокойно посоветовал мне Эрик. — Надо отдать должное моему брату, он искренне полагал, что проблемы с болезнью Винтеров, как ее называют здесь, ушли в прошлое.

— По-видимому, у него имелись основания так считать, ведь с Нильсом все в порядке. — И так как Эрик никак не отреагировал на мое замечание, я продолжила: — Но поскольку у него тяжелый, истеричный характер, в любой день у него могут начаться приступы. Не так ли?

Должно быть, я выглядела бессердечной. Да и была такой по отношению к Нильсу, но Эрик только сказал:

— У тебя есть время изменить свое решение, Луизa. Если ты боишься выходить замуж за Отто…

Меня охватило дьявольски сильное искушение рассказать ему правду. И только сознание того, что это непорядочно по отношению к Отто, остановило меня. У меня возникло странное ощущение, что наша брачная церемония в Драгоре происходила как бы во сне, а в реальности мне еще только предстоит встать рядом с Отто перед алтарем в церкви Монеборга, чтобы узаконить нашего ребенка.

— Фру Доротея надеется, что я поступлю именно так?

— Да. Она надеется именно на это.

— Надо сказать, она достаточно хладнокровно относится к создавшейся ситуации.

— Она просто ведет себя честно.

Я посмотрела в его глаза.

— А ты считаешь, что Отто — нет? Но подумай о нем, Эрик. Он меня очень любит, видимо, был в ужасе от мысли, что потеряет меня, если я узнаю о его болезни.

— Значит, он не потеряет тебя? — задумчиво произнес Эрик.

— Мог бы, если бы не крошечный зародыш в моем теле.

Я положила руку на живот и легонько погладила его, только потом заметив, что Эрик наблюдает за мной.

— Приступы у него очень слабые, — сказала я. — Я присутствовала при одном из них. Обычно он только теряет сознание на минуту — две. Тут нечего бояться. Он нуждается только в сочувствии. Возможно, его первая жена не могла его дать ему?

Я задала провокационный вопрос, но Эрик не собирался на него отвечать.

— У бедной Кристины было достаточно своих собственных проблем. И все же я советую тебе, не суди Нильса слишком поспешно. Он был очень близок с матерью. А сейчас позволь предложить тебе еще кофе и, если твой будущий муж не объявится, разреши мне провести для тебя небольшую экскурсию по дому и саду.

Хотя ничто не могло радикально изменить мое настроение, но то ли от выпитого кофе, то ли от приятного общества Эрика я почувствовала себя лучше.

— Как часто ты приезжаешь сюда? — поинтересовалась я.

— Не слишком часто. В этот уик-энд я оказался здесь, потому что мама сказала, что крыша восточного крыла замка нуждается в починке. Хотя я не владелец замка, но выступаю здесь в роли эксперта или мастера на все руки.

— Отто говорил, что ты известный архитектор. Мне хотелось бы посмотреть твои работы.

— Ты сможешь это сделать в свой следующий приезд в Копенгаген. Позвони мне, и я с удовольствием покажу тебе все, что ты захочешь. Только приезжай одна, хорошо? На Отто архитектура наводит тоску.

— Договорились, — засмеялась я.

— Сделай это побыстрее, — сказал он, и намеренно или случайно глаза его вновь скользнули по моей талии.

Он видел, что мне стало нехорошо на пароме при довольно спокойном море. Знал, что я не собираюсь менять своего решения вступить в брак с Отто, хотя был достаточно наблюдательным, чтобы увидеть мою растерянность. Короче, обладал нужной проницательностью, чтобы разгадать мой секрет. Но он ни разу не упомянул об этом. Значит, один друг у меня здесь уже есть, несмотря на то, что он редко приезжает в Монеборг. Но, по крайней мере, он жил в Дании.

Во время нашего путешествия по замку мы не встретили ни Отто, ни фру Доротею. Эрик, разумеется, показывал мне только свободные помещения. Они располагались на втором и третьем этажах: комнаты с огромными кроватями, тяжелой мебелью, расписными потолками. Но вся эта роскошь невольно подавляла меня,

— Пятьдесят восемь спальных комнат, — сказал Эрик. — Разве не глупо иметь столько для одной семья? Хотя, когда Отто отдал восточное крыло старушкам, их осталось всего двадцать четыре. Мама считает, что это и есть бедность, — засмеялся он. — В моем доме в Копенгагене всего три спальни, и даже этого слишком много, по крайней мере, пока я живу один.

Я хотела спросить, почему он до сих пор не женат, но вместо этого сказала: