Он сидел рядом с Цыпочкой.
То и дело он что-то говорил ей тихим голосом, а она смеялась и краснела.
Так часто краснела, что стала совсем красной.
Плотник держал на столе только одну руку.
Где же гуляет другая его рука?
Другая рука играет с Цыпочкой.
Её лицо тут, а сама она где-то.
Как же такое возможно?
◆
– С ним бывает, ничего вокруг не слышит, – сказала Кисонька.
– Я слушаю, – очнулся я. – Слушаю внимательно.
– Мы очень соскучились, – повторила родная бабка.
Я кивнул. Чертовски важная информация.
– Вы, ваш дом, атмосфера.
– Понимаю, – сказал я.
Пока я слушаю чушь, которую порет старая карга, он своими пальцами пользуется ею.
Разрабатывает тему интима вместо меня.
И что, никто, кроме меня, не видит?!
Почему они ему позволяют?
Почему она позволяет?
Куда подевался весь её феминизм?
Как такое возможно вообще? Как такое возможно?!
– Простите, что мы пропали. – Бабка никак не решалась приступить. – У нас столько всего произошло.
4
Она сказала про то, что их переселили, а дом снесли.
Подъехали жёлтые экскаваторы и давай грызть его со всех сторон.
Ну а как иначе? Геопатогенная зона.
Сейчас на том же месте строят новый, и зря, тоже придётся сносить.
Ну да им-то что. У них новая квартира. На двадцать девятом этаже.
Такой вид.
Ничего, правда, не видно, внизу всё какое-то мелкое, не разглядишь.
◆
Я не сразу уловил, когда бабка перешла к делу.
Заговорила о тех, других.
Другая пара претендентов: он, она плюс лысая кошка.
Богачи с поваром, которых бабки предпочли нам.
Они щедрые, всё такое, бабка начала было хвалить тех других, но осеклась. В общем, они сказали, что хотят себя целиком посвятить сиротке. То есть взять её себе.
Насовсем.
– Разве это плохо? – спросила Кисонька. – Девочке нужна полноценная семья с молодыми родителями. Она у вас активная.
Сиротка громко стукнула коленкой по столу, подтвердив тем самым свою активность.
– Они могли бы заниматься ею всю неделю, а на выходных привозить к вам, – закончила Кисонька, и я поразился её доброжелательной рациональности.
– Они хотят отжать её целиком, без всяких выходных, – трагически сказала бабка.
5
Оказалось, что усыновители насобирали толстенную папку кассовых чеков и фотографий, подтверждающих собственную заботу о сиротке и безответственность старух. Папка эта была передана в полицию, где теперь рассматривается вопрос об изъятии сиротки у бабок и передаче в заботливые руки четы с кошкой и поваром.
К нам они приехали не случайно.
Мы – ключевые свидетели. В той папке о нас многое сообщается. Главная улика против старух – вот эта фотография. Она доказывает, что бабуси неразборчивы, дают внучку совершенно непотребным людям.
То есть мне.
Родная бабка вытащила из сумочки сложенный вчетверо лист.
1
Это случилось, когда мне предложили сфотографироваться для журнала.
Девушка-организатор пригласила меня на заброшенную фабрику.
В холодный нетопленый цех.
У нас если организатор, то непременно девушка, а если живописный фон, то обязательно руины великого прошлого.
Девушка эта была почти как в стихотворении Бродского: миловидная, но с полными ногами.
Не люблю этот фрагмент у Иосифа Александровича, какую-то гадкую наблюдательность проявляет в нём поэт.
◆
Гадкую, но точную.
◆
Отметив про себя красоту лица девушки и её будто от другой доставшиеся ноги, я сообщил, что прибыл в её распоряжение.
Она потупилась и робко спросила, могу ли я раздеться.
Не до трусов, а так, чтоб вообще без трусов.
Я только этого и ждал, снял трусы и столкнулся с удивительным явлением: все вокруг застеснялись.
Фотограф, ассистент фотографа, гримёр и сама девушка-организатор.
То есть я стою перед ними голый, а они стесняются. Отворачиваются, как жители сожжённого города отворачиваются от развалин.
Чтобы эту сцену не сочли проявлением бахвальства, поясню: смущение вызвали не какие-то мои анатомические особенности, а сам факт наготы.
Смутило их то, чего они сами хотели.
Обычный голый человек.
◆
Голый человек опасен. Голый человек непредсказуем и настолько правдив, что делается не по себе.
В тот день сделали много фотографий, из которых выбрали всего одну.
Одну, но какую.
Литературный мир изрядно переполошился, писатели-ровесники, претендующие на первую роль, разволновались.
И вот эту самую фотографию извлекли из беспроводных виртуальных глубин и увенчали ею невысокую стопку компромата. Теперь старуха хныкала, что их лишат прав, а сиротку отберут. Коварные опекуны увезут сиротку за границу, где она обязательно помрёт от аллер-гии.
– Ну и пособие… – вырвалось у родной бабки.
Бабка-блогер часто заморгала.
– Пособие? – вцепился я в слово «пособие».
– Я получаю за потерю кормилицы, от мэра… – деловито принялась загибать пальцы сиротка.
– Не так уж много ты получаешь! – перебила бабка-блогер.
– Ты говорила, что хорошо вложила мои деньги! – возразила сиротка.
Глаза бабки-блогера забегали.
– Ты сказала, что обязательно получишь приз! – не затыкалась сиротка.
Бабка-блогер оказалась в центре внимания, и выбраться из этого центра было уже невозможно.
– А что нам делать с излишками? – пришла на помощь сестре родная бабка. – Не в кубышку же складывать. Вот мы клипы и продюсируем.
2
Не знаю, во что бы вылился разговор о том, что старухи спускают деньги внучки на собственные музыкальные видео, но тут раздался всхлип.
