Призови имя мое - [123]

* * *

Инок. Вот, дорогой батюшка, каковы наставления о молитве Иисусовой. Вы видите, как они просты, ясны и общедоступны. Но в основе их лежит столь трудное для современного человека требование – иметь искреннюю живую веру в то, что он стоит пред лицем Вездесущего и Всеведущего Бога, Который видит его сердце. Трудно это потому, что современный образованный человек привык жить или в области отвлеченных понятий – научных, философских, богословских и т. д., или в области чувственных предметов и житейских интересов. Почувствовать Невидимого Бога сердцем как живое и близкое Существо ему трудно. А между тем это именно и требуется как необходимое условие для всякой молитвы, а тем более для молитвы Иисусовой. Почувствовать Бога как живое, реальное Существо, к Которому можно обращаться со своими мольбами и нуждами, – это значит ощутить в сердце своем тот огонек живой веры, о котором так часто говорит епископ Феофан. В этом и состоит оживотворение, воскресение нашего сердца, застывшего в формальных понятиях рассудка. Только тогда, когда сердце почувствует в себе живую веру в Живого Бога, из него может излиться горячая искренняя молитва. И уже эта самая вера и есть молитва. Слова же, в которые мы облекаем нашу внутреннюю молитву, есть только внешняя форма подлинной сердечной молитвы. И сущность молитвы заключается не в словах, а в том молитвенном чувстве, в том чувстве веры, которым внушаются эти слова и которым живет наше сердце. Именно там, в глубине сердца, и совершается наша подлинная молитва. Если это есть в человеке, тогда у него найдется и желание, и терпение, и настойчивость непрерывная делания Иисусовой молитвы. Его будет побуждать к ней молитвенное горение и вера его сердца. Но с другой стороны, нельзя не признать и того, что самый труд молитвы, совершаемый в надежде воскресения сердца, ставшего равнодушным к Богу, совершаемый настойчиво и неотступно, приносит, в конце концов, добрый плод, привлекая к сердцу благодать Божию и воспламеняя в нем огонь веры и подлинной горячей молитвы. Все наставления епископа Феофана можно в кратких словах выразить так: «Собери внимание, стань вниманием в сердце, помни (и это самое главное), что стоишь пред лицем Бога Вездесущего и Всемогущего, и со страхом Божиим из глубины сердца возноси Иисусову молитву. Поступая так, ожидай терпеливо и смиренно, в сокрушении сердца, с покаянным чувством, когда придет и коснется твоего сердца благодать Божия и пробудит в нем непрерывно журчащую, как ручеек, самодвижную, постоянную молитву, которая явится для тебя как бы стражем, охраняющим твое сердце от всякой нечистоты и опасности. А так как по слову Божию, из сердца исходят источники жизни, то и вся жизнь твоя, поскольку она определяется сердцем, станет чистой и светлой».

Иерей. В дополнение к сказанному вами мне хочется прибавить, что указанное вами оскудение живой сердечной веры в Бога у современных людей происходит еще и от того, что современные люди совершенно отвыкли усматривать Бога в мире, в действиях Его Промысла, и через то потеряли под своими ногами всякую твердую жизненную опору. Мир им представляется каким-то случайным, хаотическим и бесцельным бытием, как будто никем не управляемым. не имеющим единого руководящего центра, какой-то беспредельной пустыней, в которой, неизвестно почему и для чего, вертятся мириады миров, как песчинки в африканской пустыне. Точно так же не видят они никакого разумного смысла и плана и никакой цели в существовании человеческого рода и в его истории. Те пути Божии в истории человечества, которые раскрывает нам Библия, – подготовление человечества после грехопадения к пришествию Спасителя мира, искупительный подвиг Сына Божия, существование в человечестве Христовой Церкви как благодатной хранительницы христианского учения и христианской жизни, будущее всеобщее Воскресение и всеобщий Суд – все это совершенно уходит из внимания и сознания современных людей, оставляя в них какую-то безнадежную и безысходную пустоту. От этого исчезает спокойная уверенность в смысле жизни и теряется внутренний мир сердца. От этого рождается чувство всегдашнего одиночества сиротливости и даже тоски. Не к кому прилепиться, не у кого искать помощи, ободрения, подкрепления, защиты – всего того, в чем так нуждается каждый человек и что доступно только верующему сердцу. Такое состояние современных людей, затерявшихся и растерявшихся в пустыне мира, в конце концов, становится поистине ужасным и невыносимым.

Инок. Совершенно справедливо. Но то, что вы говорите, есть только развитие и разъяснение сказанного мною. Увидеть Бога по действиям Его Промысла в мире и в истории человечества – это значит почувствовать бытие Живого Бога и познать Его не из учебников Закона Божия и не из отвлеченного, школьного Богословия, как некоторую теоретическую, безжизненную истину, но непосредственным опытом и восприятием из окружающей нас действительности. Иисусова молитва, при ее правильном употреблении, к этому и помогает прийти.

Иерей. Я хочу попросить вашего объяснения еще на один возникший у меня вопрос. Все ли научившиеся молитве Иисусовой проходят и должны проходить тем путем научения этой молитве, какой указывает епископ Феофан? Или возможны и другие пути? Мне пришлось читать в «Откровенных рассказах странника», как он научился Иисусовой молитве от своего старца в течение немногих дней, произнося ее ежедневно от трех до двенадцати тысяч в день… О другом, также своеобразном способе обучения Иисусовой молитве, я читал в книге «На горах Кавказа». Там пустынник рассказывает о себе, что живя еще в монастыре и проходя обычные монастырские послушания, он в течение 15 лет занимался исключительно произношением одной устной Иисусовой молитвы. Во время этого упражнения он вовсе не обращал внимания на ум и сердце… По истечении 15 лет словесная молитва «сама собою перешла в умную, то есть ум стал держаться в словах молитвы. Будучи до тех пор рассеянным и разлитым по предметам и вещам мира сего, он собирается в себя и, держась в словах молитвы, пребывает как бы у себя в доме, чуждым всех помыслов, которые так мучительно тиранствуют душу всякого человека, необновленного сею молитвенной благодатью. Не имея в себе точки опоры – Христа, – ум наш бывает волнуем и обуреваем всевозможным движением помыслов»… Так рассказывает пустынник. А затем открылась в нем и сердечная молитва (к сожалению, неизвестно, как скоро), существо которой, по его словам, есть «теснейшее соединение нашего сердца, вернее, слитие всего нашего духовного существа с Господом Иисусом Христом». Тогда, говорит он, «открывается действенность Иисусовой молитвы, то есть ее внутренняя сила и ощутительность для нашего сердца, состоящая в том, что она становится в человеке действующим началом, занимает господствующее и преобладающее положение, царственно покоряя себе все прочие склонности и сердечные расположения».