Признания шпиона - [27]

Шевченко регулярно информировал ЦРУ о проявляющихся в Кремле разногласиях между Леонидом Брежневым и Алексеем Косыгиным по поводу отношений СССР с США. Он сообщал, что Кремль указывал своему послу Анатолию Добрынину делать в ООН, какова была советская позиция на переговорах об ограничении вооружений и даже о том, до каких пределов СССР может уступить на переговорах об ОСВ-I. Шевченко предоставлял подробную информацию об ослаблении советской готовности участвовал в событиях, связанных с боевыми действиями в Анголе, совершенно секретные сведения о советской экономике и даже доклады о быстро сокращающихся запасах нефти на месторождениях в волжско-Уральском регионе. "Шевченко имел невероятный доступ к информации. Все, что нам нужно было делать, так это задавать вопросы, а он давал нам ответы".

Вскоре после того, как Рик стал работать с Шевченко, он узнал, что Сергей Федоренко отзывается в Москву. "Неожиданно я выяснил, что Сергей хочет дезертировать, и одним из моих самых больших достижений было убедить его вернуться домой, — вспоминал Эймс. — И конечно же, когда пришло время моего следующего повышения по службе, я его не получил, потому что никого не завербовал. Это было смешно. Благодаря мне удалось удержать Федоренко от дезертирства, но это не учли. Федоренко был назначен на работу в то же самое управление министерства иностранных дел, где по возвращении в Россию работал Огородник (Тригон)". "мы отправили Сергея в Нью-Джерси, где он занимался по программе внутренней учебной подготовки в сокращённом варианте, которую проходили на Ферме наши собственные офицеры, — говорил впоследствии Эймс.

— Вот как мы его ценили и доверяли ему. Раньше мы этого никогда не делали". Во время их последней встречи Рик подарил Федоренко чёрный кожаный кошелёк. "Будь осторожен", — сказал Рик. Федоренко засмеялся. Чего он должен был опасаться?

Глава 6

Москва

15 июля 1977 г. сотрудник ЦРУ Марта Петерсон, молодая женщина, работавшая под дипломатическим прикрытием в посольстве США в Москве, не спеша шла по мосту через Москву-реку. Дойдя до газона на противоположной стороне, она остановилась, огляделась и наклонилась. Когда Петерсон собиралась положить на землю нечто, похожее на камень, на большой скорости подъехала "волга" и резко остановилась возле неё. Распахнулась задняя дверца машины, и оттуда выскочила русская женщина. Не говоря ни слова, она схватила Петерсон, повернула ею и одним быстрым движением распахнула на ней блузку. На груди у Петерсон клейкой лентой был приклеен радиоприёмник. Она использовала его для контроля за наблюдением со стороны КГБ и ошибочно считала, что "затемнилась". Двое мужчин затащили Петерсон в машину и повезли на Лубянку, где неподалёку от Кремля находилось внушительное здание штаб-квартиры КГБ.

Камень, который Петерсон собиралась положить на газон, был подделкой, в которой спрятали деньги, предназначавшиеся для Огородника (Тригона).

"Я дипломат Соединённых Штатов, — стала протестовать Петерсон, когда они приехали на Лубянку. — Я пользуюсь дипломатическим иммунитетом". В КГБ ее допрашивали два часа, прежде чем нехотя освободили. В тот же день она была объявлена персоной нон грата и выдворена из страны. Тем временем Тригон исчез.

Сергей Федоренко прочитал о высылке Петерсон в "Известиях". КГБ предоставил газете фотографии фиктивного камня, материалов для тайнописи и миниатюрной фотокамеры, которой, по словам его сотрудников, ЦРУ снабдило своего шпиона.

Позднее в тот же день Федоренко позвонил приятель из министерства иностранных дел. Не слышал ли Федоренко, кого арестовали? Прежде чем Федоренко смог ответить, его приятель объявил: "Это Огородник!" Федоренко почувствовал, что его предали. "Зачем им нужны были два человека, работающих в одном и том же управлении?" — жаловался он впоследствии. На следующий день Федоренко сообщили ещё более неприятную новость: его переводили на работу в другое место. Федоренко постарался сохранить спокойствие. Он продолжал убеждать себя: если КГБ арестовал Огородника, это не означает, что им стало известно, что и он агент ЦРУ. Однако десятки вопросов не давали ему покоя. Совершил ли Огородник какую-нибудь глупость и раскрыл себя? Не допустило ли ЦРУ какой-то ошибки? Не было ли кого-либо в ЦРУ, кто сдал его шпионов КГБ? вероятность последнего предположения больше всего ужасала Федоренко. Он гордился тем, что был достаточно ловким и умел избежать разоблачения. Но если в ЦРУ есть "крот", Федоренко обречён. Он поехал в Подмосковье на дачу к своему влиятельному тестю. От имени зятя Николай Федоренко задал несколько вопросов своему старому другу Борису Соломатину и получил тревожный сигнал. "Генерал говорит, что в твоё досье забралась проститутка", — сказал тесть. Младший Федоренко понял это выражение: кто-то в КГБ стал интересоваться его связями с американцами, его подозревали в шпионаже. Это все, что сказал Соломатин. Федоренко проанализировал свои последние контакты с Риком и Уотсоном. Допустил ли он ошибку? Он не мог припомнить ничего, что сделал бы неправильно, и вновь задался вопросом: не было ли это делом рук кого-то внутри ЦРУ? Кого?