Признания шпиона - [28]

Елена была ещё на работе, когда он вошёл в их тихую квартиру. Сергей налил себе выпить, сел и задумался. Вдруг он почувствовал, что что-то не так. На первый взгляд в квартире все было, как обычно, однако интуиция подсказывала, что ее обыскивали. Он поспешил к своей коллекции записей джазовой музыки. Более трёх тысяч пластинок стояло вертикально в ряду по всей длине стены. Сергей ставил их в таком порядке, который отвечал его эстетическим вкусам. Он заметил, что некоторые из них были не на своём месте. Кто-то вынимал их, возможно, по нескольку раз, и не поставил назад в прежнем порядке. Федоренко был уверен, что в квартире побывали сотрудники КГБ. Он вытащил долгоиграющую пластинку из конверта, снял два листа белой бумаги, предохраняющих ее от царапин. "Хорошо", — подумал он. Сотрудники КГБ не догадались о его уловке. Перед тем как он улетел в Москву, ЦРУ снабдило его бумагой для тайнописи. Бумага была обработана бесцветным химическим веществом. Все, что он писал на этой бумаге, исчезало и могло быть восстановлено только после проявления другим химикатом.

Сергей разложил эту специальную бумагу в альбомы с пластинками, чтобы ее листы выглядели как внутренние конверты пластинок. Он вытащил все альбомы с секретной бумагой и быстро направился в спальную комнату, где была спрятана фотокамера. Там Федоренко уложил шпионские принадлежности в пустую жестяную банку для теннисных мячей и поздним вечером, когда Елена уже спала, засунув банку внутрь куртки, пошёл выгуливать собаку. Он дошёл до находящегося неподалёку парка, постоянно проверяя, не следят ли за ним. Достав свой перочинный нож, он проделал отверстия в крышке банки и закопал ее. По его расчётам, понадобился бы месяц, чтобы достаточное количество воды просочилось внутрь банки и подвергло разложению ее содержимое. Это давало ему время, чтобы снова выкопать шпионские принадлежности, если он решит, что страдает паранойей. Впоследствии Федоренко вспоминал, что, возвращаясь домой тем вечером, он думал, что оставалась ещё одна потенциальная опасность. "Я очень надеялся, что у сотрудников ЦРУ хватит ума не пытаться связаться со мной".

Через шесть недель после выдворения Петерсон из Москвы ЦРУ подтвердило через различные дипломатические источники, что Тригон мёртв. С годами появилось несколько версий того, как он умер. Получившая наибольшую известность из них содержалась в вышедшей в 1983 году книге "КГБ сегодня: невидимая рука", которую написал Джон Баррон, имевший хорошие связи в ЦРУ. Огородник был арестован и доставлен на Лубянку, где сразу же признался, что он шпион, и начал читать допрашивающим лекции о зле, которое несёт в себе коммунизм. Произнеся своего рода панегирик самому себе, Огородник спросил охранников, не может ли он воспользоваться собственной ручкой, чтобы подписать признание. Когда те, не подумав, передали арестованному ручку, он резко открыл ее и проглотил спрятанную внутри пилюлю со смертельным ядом. Шпион мгновенно умер. По другой версии, имеющей широкое хождение среди американских писателей, после того, как Огородника в течение нескольких лег пытали, он покончил жизнь самоубийством. В этой версии предатель опять изображается как храбрый антикоммунист, преданным своим идеалам до самой смерти. Но ни в одной из этих версий не упоминается о любовной истории с Пилар Санчес или о деньгах, которые ЦРУ передавало ему в фиктивных камнях.

Я летал в Москву дважды, с тем чтобы взять интервью для этой книги, и во время этих поездок продолжительностью в месяц каждый раз беседовал почти с двумя десятками отставных и действующих сотрудников КГБ. Один из них утверждал, что входил в группу, посланную арестовать Огородника. "К счастью для меня, в тот день мне было поручено вест машину, — сказал он, смеясь. — мы просто посадили предателя в автомобиль, а двое наших офицеров сели рядом с ним в тот момент, когда ему удалось достать из кармана пилюлю. Прежде чем наши люди заметили это, он успел ее проглотить. Я понял, что происходит, когда Огородник стал исступлённо метаться, а мои товарищи, чертыхаясь, пытались удержать его и вызвать у него рвоту.

Я помчался так быстро, как только позволяла машина, в больницу, где доктора стали промывать ему желудок, но было слишком поздно. Некоторое время спустя мы узнали, что он достал пилюлю из авторучки. Мне удалось избежать наказания, поскольку я был всего лишь водителем, а моих товарищей наказали".

Адмирал Стэнсфилд Тернер, который был тогда директором ЦРУ, дал указание Леонарду Маккою, заместителю начальника контрразведки, провести расследование причин провала Огородника. В ходе его выявились следующие факты: за несколько недель до исчезновения агент передал ролик микроплёнки сотрудникам ЦРУ в Москве. На нем были фотографии дипломатических телеграмм, включая одну, составленную советским послом в США Анатолием Добрыниным, в которой описывался неофициальный разговор наедине между ним и государственным секретарём Генри Киссинджером. Согласно телеграмме, Киссинджер был расстроен тем, что президентом избрали Джимми Картера и Сайрус Вэнс сменил его на посту госсекретаря. В телеграмме приводятся слова Киссинджера с резкими нападками на обоих политических деятелей, которых он якобы охарактеризовал как "дилетантов". Далее цитируется его совет Добрынину, как можно перехитрить Вэнса и его команду в ходе переговоров о Договоре ОСВ-II. Согласно Договору ОСВ, срок его действия истекал в октябре 1977 года. Если телеграмма была подлинной и если то, что написал Добрынин, точно отражало содержание беседы, то Киссинджер совершил, по мнению должностных лиц ЦРУ, акт государственной измены, оказав помощь Советам на переговорах об ОСВ.