Признания шпиона - [101]

В воскресенье на дачу приехал второй сын Полякова, Александр. Он также упомянул о том, что ему велели прибыть в понедельник утром в штаб ГРУ. В окружении внучек и сыновей Поляков отпраздновал своё 65-летие так, будто у него не было повода о чём-либо беспокоиться. На следующее утро он встал очень рано и надел свой парадный генеральский мундир. Аккуратно прикрепив к мундиру награды, полученные за долгий срок службы, Поляков поцеловал на прощанье жену и вышел на улицу. Там его ждала машина. Сразу же по прибытии в штаб ГРУ его арестовали и предъявили обвинение в шпионаже. На лице Полякова не дрогнул ни один мускул. Он объявил, что будет разговаривать только с председателем КГБ Чебриковым. Полякова отвезли на Лубянку, где он более часа с глазу на глаз беседовал с Чебриковым. Во время этой встречи они обсудили условия ареста.

Поляков согласился подписать полное признание и в течение нескольких месяцев отвечать на вопросы КГБ и ГРУ. В свою очередь, Чебриков дал слово, что больше в семье генерала арестов не будет и что его жене позволят сохранить построенную Поляковым дачу. Все остальное их имущество подлежало конфискации. В августе жене и сыновьям разрешили краткое свидание с арестованным. Несмотря на то что за решёткой он пробыл недолго, узнать генерала было трудно. У Полякова был совершенно измождённый вид. С его лица сбежали все краски. От природной жизнерадостности не осталось и следа. Он был утомлён и подавлен. Его родным не нужно было задавать вопросов, они и так знали, что ждало их отца и мужа по окончании допросов — безымянная могила.

Штаб-квартира всемогущего Первого управления КГБ расположена в Ясенево, во внушительном здании, возвышающемся среди полей и лугов на юго-западе Москвы.

Из окон верхних этажей главного здания — так его называют — видно, как крестьяне трудятся на полях, где они выращивают овёс. Скользнув вниз, ваш взгляд встретится со взглядом гранитного Ленина: его бюст стоит по другую сторону пруда, за ухоженным садиком и аккуратно подстриженным газоном. Здание головного офиса соединено с другими, менее внушительными помещениями — лекционным залом, библиотекой, больницей, спортивным комплексом и бассейном. Рядом со старым зданием вы увидите ещё одно — более новое, 22-этажное. Неподалёку расположен дачный посёлок. Случайный прохожий вполне мог бы решить, что это территория учебного заведения, если бы не двойная ограда, сторожевые собаки, вооружённый дозор, детекторы движения и прочие новомодные штучки для выявления и задержания непрошеных гостей. Владимир Крючков немало потрудился, чтобы стать хозяином комплекса в Ясенево.

Лысый и начисто лишённый чувства юмора, Крючков, которому сейчас где-то за шестьдесят, начал свою профессиональную карьеру рабочим на заводе. Учился он по ночам. Получив образование заочно, сначала стал прокурором, а потом дипломатом. Наставником у него был Юрий Андропов. Он и привёл Крючкова в КГБ, а также помог ему сделаться политиком. Крючков был, что называется, упёртым трудоголиком. За его спиной помощники язвили, что Крючков "работал офицером КГБ 25 часов в сутки". Он был очень формален в общении, даже с собственными детьми. Крючков правил Ясенево и домочадцами твёрдой рукой. В стране, где водка льётся реками и считается национальным напитком, Крючков умудрился остаться абсолютным трезвенником. Он постоянно трясся над состоянием своего здоровья, часто во время собраний упражнялся с теннисным мячиком, тренируя силу кисти, и терпеть не мог светских разговоров.

Крючков относился без всякой симпатии к тем, кто осмеливался оспаривать его точку зрения, даже если впоследствии выяснялось, что он был не прав. Он уволил нескольких подающих большие надежды офицеров. Самая заметная среди них фигура — Олег Калугин, который позднее обрёл известность на Западе. Несмотря на должность, Крючкову было мало что известно о противнике. По словам Олега Гордиевского, одна из гревших ему, начальнику Первого управления, душа теорий заключалась в том, что Ричард Никсон оставил пост президента США не из-за уотергейтского скандала, а по причине козней нью-йоркских евреев.

В своих решениях Крючков в значительной степени полагался на мнение генерал-лейтенанта Вадима Кирпиченко. Они вместе назначили в. И. Мечулаева, офицера, известного Эймсу под кличкой Влад, вести их самого ценного шпиона. В КГБ Мечулаев слыл крутым. Слушатели академии КГБ навесили на Мечулаева этот ярлык из-за содержания его лекций. Некоторые преподаватели жаловались на то, что КГБ сложно соперничать с ЦРУ, поскольку у последнего больше денег и лучше технологии. Такое мог сказать кто угодно, но только не Мечулаев. Ему было наплевать на какой-то там перевес сил. «Он искренне верил в превосходство советской системы, — позднее вспоминал Юрий Швец, майор КГБ в отставке. — Именно поэтому его и считали «железным». Он ни разу не усомнился в коммунизме. Кроме того, он во всем стремился добиться совершенства. Мечулаев обращал внимание на мельчайшие детали». В свое время этот офицер был резидентом в Оттаве, а потом работал в Нью-Йорке. среди американцев он чувствовал себя комфортно.