Признания разгневанной девушки - [12]

Отбор в команду был катастрофой, ночной кошмар любого бегуна стал явью. Мои ноги не работали. Время истекало — мне пришлось приказать мозгу, чтобы он заставил ноги двигаться. А когда они задвигались, я не смогла поднять их достаточно высоко, чтобы делать нормальные шаги, как будто мои кроссовки были из металла, а под землей лежал гигантский магнит. Не могу сказать, что я бежала плохо — я вообще словно разучилась бегать. До отбора я была полностью уверена, что меня не возьмут в официальную команду, но, несомненно, примут в состав запасных. Я имею в виду, что бегала на длинные дистанции, когда мне было девять — как меня могут не взять в запасные? Но я полагаю, тренер предпочитает запасных, которые умеют ставить одну ногу перед другой, чего я сделать не могу.

И в завершение всего, теперь я точно знаю, кто такая Регина Деладдо, потому что мне приходится отсиживать миллионы футбольных матчей, наблюдая за выступлением Трейси — точнее, пытаясь наблюдать за выступлением Трейси. Поскольку она новенькая в команде, ее всегда ставят в задний ряд. Не то, что бы меня это волновало. Трейси познакомила меня с Региной после одного из матчей, видимо, чтобы поставить точку в нашем конфликте. Я практически видела облачко с мыслями над головой Регины, в котором было написано: «Трейси, на кой черт ты тратишь мое время, знакомя меня с ничтожным новичком?»

Последнее, но не менее важное, из Списка Отстойных Событий Этого Года: вчера мама сказала, что хочет отвести меня к психотерапевту, чтобы поговорить о панической атаке, которая у меня была летом. Но я даже не уверена, что тот случай в кинотеатре был панической атакой. Может быть, я просто не могла дышать, потому что в помещении была плесень или грибки или что-то в этом роде. Так или иначе, с тех пор я отлично себя чувствую. За исключением того дня, когда я пряталась от Джейми в туалете после уроков. Но тогда это могло случиться из-за сигаретного дыма.

Мне все равно.

Ненавижу свою жизнь. И чувствую, что этим утром буду срывать зло на Роберте.

— Если бы ты не курил, — крикнула я ему, убегая еще быстрее, — ты бы, наверно, смог меня догнать!

— Стой, Рози! Рози, Роуз! Подожди секунду!

Я прекратила свое бегство. Он поравнялся со мной и выбросил сигарету. Я указала на нее. Он остановился, повернулся, растоптал ее и последовал за мной.

— Да ты просто Гуди Два — Ботинок.

— Два — Ботинка. Два. Ботинка. Множественное число.

— Хочешь, я понесу твои учебники?

— Сейчас что, 1950-е? — спросила я.

— Идешь на встречу выпускников?

Я расхохоталась.

— Ты гонишься за мной по улице в 7 утра, чтобы выяснить, пойду ли я на дурацкую дискотеку, до которой еще два месяца? — спросила я, ускоряя шаг. Хорошо осознаю, что я неоправданно язвительна, но ничего не могу с собой поделать. — Сейчас еще октябрь, Роберт. Встреча выпускников перед Рождеством.

— Да? И что?

Я вздохнула.

— Если ты хочешь меня пригласить, просто пригласи, — стервозно произнесла я. Роберт способен вытащить наружу наихудшие мои качества. Повезло ему.

Дело в том, что все новички уже обсуждают встречу выпускников. Мы начали говорить об этом еще в начальной школе из-за серьезной драки, которая произошла в тот год, когда Питер пошел в старшую школу. Ну и не только из-за этого — еще из-за того, что это будет первая большая дискотека в старшей школе, и она круче, чем обычная вечеринка, на нее придут все выпускники. Но та драка была огромным событием.

В большинстве нормальных школ встреча выпускников проходит в День Благодарения, но «Юнион Хай» пришлось поменять дату после того, как компания выпускников из школ-конкурентов чуть не устроила бунт. Теперь во всех окрестных городах вечеринки планируют так, чтобы две встречи выпускников не проходили в один вечер. В этом году наша будет сразу после рождественских каникул. Драки по-прежнему продолжаются, но, по крайней мере, в них не участвуют болваны из разных школ. Только болваны из одной школы.

— Я не собирался тебя приглашать, — ответил Роберт. — Джейми Форта попросил меня узнать. — У меня вдруг заболели зубы от холодного воздуха, и я поняла, что мой рот широко открыт. — Да. Так значит, это правда.

Если бы я задумалась над этим, я бы предположила, что а) Джейми скорее умрет, чем пойдет на встречу выпускников; б) он никогда не попросит Роберта сделать что-то для него. Скорее всего, он даже понятия не имеет, кто такой Роберт. Если бы я все обдумала, мой рот остался бы закрытым.

— Ты придурок, Роберт.

— Но это правда, разве нет?

— Нет.

— Ты даже не знаешь, о чём я говорю.

— Ну, ладно, и о чем же? — спросила я, настолько злая на него, что мне захотелось оттолкнуть его, как я сделала в шестом классе, когда мы играли в «квадрат» на школьном дворе. Он хотел толкнуть меня в ответ — точно могу сказать — но вместо этого прочитал лекцию о том, что джентльмен не толкает леди. Он сделал это с плохим британским акцентом, с которым он говорил в школьной сокращенной постановке «Моей прекрасной леди» в том году. С тех пор девочки периодически называют его Генри, и он это обожает — «Добрый день, леди», — отвечает он, подражая Принцу Чарльзу. В средней школе девчонки хихикали, когда он так делал — теперь они закатывают глаза и издеваются над ним. Но он продолжает это делать.