Признание - [11]

Но даже после этого мой страх не прошел. Хотя было уже далеко за полночь, я отправился повидать еще несколько человек, близко знакомых с членами Malice Mizer. Я сказал себе, что скоро получу подтверждение, что со всеми участниками группы все в порядке. Но этого не случилось.

Неделю спустя было официально объявлено о смерти Ками.

«21 июня 1999 года Ками,[13] барабанщик группы Malice Mizer, скончался от кровоизлияния в мозг».[14]

Хоть я и узнал об этом позже, плохое предчувствие было у меня с самого момента его смерти.

В конце концов, я узнал о смерти Ками через десятые руки. К тому времени, как эта весть дошла до меня, похороны уже состоялись.

Это произошло во время звукозаписи, и я заперся в студии. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Но я сказал себе, что должен работать. Если я ничего не буду делать, то просто сойду с ума…

Сейчас я о многом сожалею…

Почему я не позвонил Ками? За все то время, когда я был охвачен беспокойством, почему я не поговорил с Ками напрямую?

Я до сих пор еще не вырос. Пока я взрослел, я не считал нужным сдерживать свои эмоции, из-за этого со мной не слишком охотно общались, так что я начал сомневаться, что смогу с кем-нибудь сблизиться. Дети причиняют боль, не раздумывая, поэтому их отношения так недолговечны. А взрослые, после того, как страсти утихнут, могут спокойно взглянуть на ситуацию, объективно все взвесить и решить, что будет с их дружбой.

В то время я оказался на это не способен. Мы не сошлись во мнениях и поссорились, и после этого я никак не мог решиться встретиться с ним лицом к лицу.

Даже до этого случая, сколько раз у меня появлялось плохое предчувствие? И все-таки, хотя мы с Ками были связаны общим кругом знакомых, я так и не позвонил ему. Теперь я спрашиваю себя, не потому ли мы не смогли поговорить друг с другом, что оба были по-детски упрямы и нерешительны?

Хотя если бы я тогда позвонил…

Может быть, я бы все равно не смог ничего сделать. Может быть, это слишком самонадеянно — думать, что смог бы. Сейчас это не имеет значения.

И все-таки, если бы тогда мы смогли поговорить…

Впервые я приехал к родителям Ками в следующем году в день его рождения, 1 февраля. Я думал: «Я хочу снова увидеть Ками. Я хочу прийти на его могилу». Я не смог присутствовать на похоронах. Я хотел хлопнуть в ладоши [ритуал похорон в Японии], просто увидеться с ним.

Я знал, в каком городе живут его родители, но не знал точно, где находится их дом. Поэтому я просто ездил по городу и расспрашивал о районе, где они жили. Рано или поздно, мне бы все-таки начали отвечать: «Это поблизости». Этот город был похож на большую деревню, так что я просто наугад выбирал дома, звонил в дверь и говорил что-то вроде: «Я ищу таких-то. Вы знаете этих людей? Я слышал, они живут где-то в этом районе…»

Я выехал из Токио утром, около полудня прибыл в префектуру Ибараки и остаток дня провел в поисках. Наконец, мне указали точное место, и часам к 7 вечера я смог найти нужный дом.

Я спрашивал себя: «Когда они откроют дверь, узнают ли меня?» Но родители Ками часто ходили на наши выступления, поэтому сразу же меня узнали.

— Входи, мы рады, что ты пришел, — сказали они и пригласили меня в дом. Встретив такой теплый прием, я расплакался и не мог успокоиться.

В доме собирались ужинать, и пока накрывали на стол, родители Ками рассказали мне много историй из его детства. Потом они сказали мне:

— Хотя мы не можем его забыть, ты стал для нас свидетельством того, что он жил, и это дало нам волю к жизни.

Услышав это, я почувствовал облегчение. То, что дало волю к жизни мне — это доказательство существования Ками.

С тех пор каждый год, в день рождения Ками и в день его смерти, я езжу к его родителям. Так как они сказали: «Заходи в любое время», я, возможно, немного злоупотребляю их гостеприимством.

Хотя я и думаю, что мне стоило бы навещать его могилу чаще, в итоге мне все равно удается приезжать только в день его рождения и в день смерти.

Несмотря на все, что было, мать и отец Ками приняли меня, и теперь я действительно воспринимаю их, как своих вторых родителей. А они относятся ко мне, как к одному из своих детей. Как будто во мне они видят Ками.

В первый год много людей приходило на его могилу в день его рождения и в день смерти. Но прошло уже четыре года, и посетителей становится все меньше…

Если вы идете к нему, делайте это не из желания отдать дань моде. Если вы идете взглянуть на его могилу, делайте это не из желания вернуть его к жизни.

Но….

Понимать, что люди его забудут… очень больно.

До сих пор я, не останавливаясь, следую за мечтой, которую Ками не успел осуществить. Это — доказательство того, что Ками существовал на этой земле.

Даже сейчас Ками живет во мне…

Глава 3.3. Обещание нового начала в лагере на Окинаве

Летом того года, когда я начал сольную карьеру,[15] я поехал на Окинаву со своей группой. Мое здоровье ослабло, и мы долгих четыре с половиной месяца провели в спортивном лагере на Окинаве, чтобы вылечить мое тело и душу.

Это был пансионат спортивного типа. Там не было практически ничего. Мы вставали в 8 или в 9 утра и отправлялись на пробежку к морю. Там мы тренировались и возвращались обратно.