Приз - [2]

— Мы всего лишь не спешим с преждевременными выводами… — поправил его Луконин.

Он очень осторожно улыбнулся.

— Уникальный случай в истории религии, Владыко, Вы не находите? Церковь просит помощи у науки…

— Пусть так! — отмахнулся Тихон. — Ситуация критическая, поэтому сейчас не до конфронтаций! Прежде чем действовать, нам хотелось бы определённой ясности, а её в данный момент можете внести только вы! Что это было?!

— Боюсь, что окончательный и почти смертный приговор, Владыко… — сказал Луконин без ожидаемого от него воодушевления. — Приговор по определению…

— Кому приговор?! — дёрнулся митрополит. — Чему приговор?! Опять вы темните! До каких пор?!.

— Подозреваю, что многому и многим, Владыко… — Луконин сочувственно развёл руками.

— А если конкретнее? Честно говоря, ваша нерешительность начинает меня слегка успокаивать. Когда вы одерживаете над нами верх, то ведёте себя гораздо активнее и агрессивнее.

— Я слышал, прежде духовного у Вас было техническое образование, — сказал Луконин. — Это сильно облегчает мою задачу. Представьте, Владыкo, что из Дальнего Космоса на Землю непонятным образом заброшены микротехнические зародыши, которые по внешней или внутренней команде активизируются, растут, и превращаются в то, что мы с Вами видели вблизи Вашей Резиденции.

— Зонд… — уточнил митрополит.

— Именно! Посланник далёкой и весьма высокоразвитой цивилизации. Один из посланников.

— Церковь давно уже не пытается отрицать множественности обитаемых миров. Вы что-нибудь слышали о сожжении на кострах последователей Джордано Бруно за последние лет триста?

— Зато я хорошо наслышан о знаменитом «обезъяньем процессе» над Чарльзом Дарвином, и, если не ошибаюсь, не слишком давно, а даже в прошлом веке…

— Ну, это была скорее инсценировка процесса ради поддержания собственного престижа. С тех печальных пор, как почти во всём мире церковь отлучили от государства, она инстинктивно пытается огрызаться всякий раз, когда наука слишком сильно зажимает её в угол. Вы по большому счёту должны нас понять. Мы теряем одну позицию за другой, отступая под напором науки, однако, как Вы знаете, ныне наука и религия скорее сотрудники, нежели антагонисты…

— Слышал, — сказал Луконин. — Но в данном случае, Владыко, компромисс невозможен в принципе. Вы знаете, что было конкретно в вашем зонде, и во всех остальных, появившихся на Земле?

— Любопытствую и даже крайне… — митрополит нетерпеливо подался вперёд.

— Призы…

— Как Вы сказали?.. — митрополит отпрянул. — Я не ослышался?.. Призы?! Кому?! За что?!

— Вам, Владыко… — сказал Луконин, не пытаясь скрыть откровенно язвительной насмешки. — И всем нам… За самое живучее во Вселенной заблуждение…

— Что Вы имеете в виду, любезнейший?

— Не я, Владыко. ОНИ… И имели они в виду не что иное, как наши религии… Христианство, мусульманство, буддизм, иудаизм и прочее… Оттого мы все и получили от НИХ по ценному призу. В Ватикане, в Мекке, в Сергиевом Посаде…

— Это уже похоже на откровенную провокацию и тенденциозность… — сказал митрополит, нервно перебирая пальцами складки своей рясы. — Мы же вроде нашли консенсус с наукой! Вы сами утверждаете о наличии разумной созидательной силы в возникновении и развитии Вселенной. Вы без нашего давления ставите под сомнение постулаты учения Дарвина о происхождении видов. Вы дали церкви великолепный шанс для возрождения и вдруг… Креста на вас нет!

Луконин молча открыл сейф и положил на стол перед митрополитом видеодиск.

— Здесь подробнейшая запись всех наших исследований Сергиево-Посадского зонда. От начала до конца! И подтасовка фактов исключена! Вы знаете, почему нет полного отчёта в средствах массовой информации, хотя всё произошло почти месяц назад? Мы боимся, Владыко… Мы не знаем, КАК всё это преподнести миру… Ведь это же крах! Христианства, ислама и прочих религий! Пока мы договорились со всеми остальными исследовательскими центрами о сдерживании этих сведений, но напор голодных газетчиков с каждым днём растёт…

— А может, вы ошиблись с трактовкой и это призы за нечто другое?.. — спросил Тихон со слабой надеждой.

— За самую прочную во Вселенной Веру, хотите Вы сказать? Нет и нет, Владыко, к величайшему моему прискорбию… Исследования проводились во многих лабораториях мира, но расхождений в главном нет. И нет ни малейших оснований не доверять утверждениям инопланетян. Те, кто прислал к нам зонды, ушли от нас в своём развитии настолько, что даже возникла необходимость в классификации разумного. Они от нас гораздо дальше, чем мы от муравьёв, строящих огромные муравейники! Их утверждения — это плоды их безграничных знаний! Они не конкретизируют сути наших ошибок, но дают понять о заблуждении в Главном… Это означает, что мы верим либо не в того, либо не так…

— Что-то Вы совершенно не похожи на триумфатора, милейший… — сказал Тихон с грустью. — Вы одержали надо мной полную и окончательную победу, но похожи на счастливого Победителя ещё меньше, чем я — на несчастного побеждённого…

— Это ПРЕЖДЕВРЕМЕННАЯ победа, Владыко… Мы к ней не готовы — ни Вы, ни я…

— Тем не менее, вы загоняете нас в самый глухой угол… — печально вздохнул Тихон. — И ВЫ, и ОНИ…