Приют забытых душ - [37]

Все пятеро медленно двинулись на девушку, а она не тронулась с места, оценивая ситуацию и силы.

«Малой кровью не обойдется! Не хотите по-хорошему? Что ж… держите!»

Девушка с размаху резко двинула ближайшего кулаком в грудь, а потом добавила ногой с такой силой, что пацан отлетел к стене, врезался в нее спиной и головой и осел на пол. Остальные застыли в замешательстве от увиденного, от внезапно проявленной хрупкой девушкой силы. Первые двое успели переглянуться до того, как Сова продолжила серию движений и ударов. Не останавливаясь ни на секунду и не обращая внимания на удивленные лица, Макаренко после удара ногой перенесла на нее вес тела, наклонилась вперед, изогнулась. И вдруг со всей силы сверху вниз стукнула пяткой другой ноги в голову парнишки слева, отчего тот рухнул на пол и остался лежать без движения. Предвидя удар от пацана справа, Сова сдвинула корпус влево, ухватилась за кулак, ударивший в то место, где только что была девушка, присела, нырнула под захваченную руку, выворачивая ее, и, сгруппировавшись, потянула ее хозяина на себя. Парнишка зашелся сдавленным криком от боли из-за хрустнувшей кости и перелетел через присевшую девушку.

Впрочем, жалости Макаренко не испытывала. Она лишь действовала, как научил ее отец. «Чтобы враг не лез раз за разом в бой, нужно победить его единожды, да так, чтобы ему больше не хотелось». Поэтому она и била жестоко, чтобы у побежденных не возникло даже намека на желание продолжить бой. И пусть это еще дети, зато их пятеро против нее одной. Могли бы взять верх числом, но быстро растеряли это преимущество.

– Хватай ее! – зло крикнул тот же черноволосый, поняв, что трое его товарищей уже выведены из строя. И сам прыгнул на Сову. То же проделал и другой пацан.

Как ни пыталась Софья увернуться, не смогла. Два пятнадцатилетних подростка навалились на девушку, прижав ее к деревянному полу. Пацаны попытались распять Макаренко, чтобы стеснить ее движения. Обхватили ногами ее ноги, а руками тянули за руки. Сова пыталась вывернуться, извиваясь всем телом и отталкиваясь ногами от пола, но не могла. Потом вдруг девушка расслабила напряженные руки, и противники от неожиданности резко откинулись назад, ослабляя хватку. Макаренко вновь потянула на себя, но уже одного – того самого, черноволосого, с отвратительной гримасой, – что позволило ей пересилить мальчишку. Софья резко ударила ему головой в лицо. Он взвыл от боли, разжимая руки и хватаясь за нос, из которого тут же хлынула кровь. Но Сова не остановилась. Освободившейся рукой она хлестнула парнишку по уху. Еще и еще, пока не оглушила того полностью. Пока из уха не потекла кровь.

Остался один, он старался усилить захват, перебирая ногами. Девушка всем телом рванулась к нему, и уже через секунду оказалась сверху в доминирующей позиции. Теперь никто не мешал ей «оторваться» на жертве. И она вложила в кулак всю силу, направив его прямо в нос пацана. Уже после первого удара он ослабил хватку, после второго вообще растерялся, хлопая глазами и пытаясь достать руки из-под навалившейся на него девушки, чтобы зажать нос. После третьего он совсем обмяк, видимо, шок сделал свое дело и отключил сознание. Сова, наконец, остановилась и поднялась с обездвиженного тела.

Макаренко удовлетворенно осмотрелась. Ходить теперь последнему с кривым носом…

«Хорошая получилась драка. Не стыдно перед отцом. Хоть и с юнцами… но ведь их пятеро… и… и… все разом!»

Потом она шагнула к голубоглазому мальчишке, которого первым отправила в нокаут. Он уже вполне очухался и при ее приближении вжался в стену. Сова присела рядом и четко сказала:

– Ты идешь со мной! Поднимайся!

– Я? – нервно залепетал тот. – Почему я?

– Ты мне понравился. Глаза у тебя красивые… – сыронизировала Макаренко. – А ну, живо!

– Я… не… Я не пойду. Меня потом Черномор из-под земли достанет! – испуганно пробормотал парень.

– Что ты несешь? – покачала головой Сова.

– Он… он… обещал найти и уничтожить, если не буду отрабатывать здесь свое обучение. Он сильный, найдет на расстоянии…

– Да хрен с тобой! – с этими словами Софья вновь ударила пацана. На этот раз пощечина звонким хлопком разнеслась по бараку. Мальчишка сжался, но у Макаренко не было намерения изувечить своего информатора. Она лишь встала, вытряхнула из наволочки подушку, порвала ткань на две части, из одной соорудила кляп, а второй связала испуганному пареньку руки. После чего дернула за импровизированную веревку вверх и с помощью тумаков подняла мальчишку на ноги.

– Вот и отлично! Заодно покажешь, где этот дядька живет. У меня пара вопросов к нему есть, – и с этими словами она потянула жертву к выходу. Он что-то стал говорить, но кляп превращал его речь в набор бессвязных звуков.

Сова открыла дверь, оглянулась: все четыре вышки до сих пор освещали борьбу нефтяников за выживание на другом конце лагеря. Отлично! Она провела парня до «хаммера» и подтолкнула пинком на заднее сиденье. Потом забралась в машину сама, и, выжав сцепление, завела. От звука заработавшего двигателя на вышках встрепенулись. Тут же четыре луча яркого света уперлись в потрепанный черный «хаммер». И не успела Сова выжать газ, как по кабине вдарили первые пули, оставляя в крыше отверстия, через которые тут же прорывался свет.