Приют сердец - [81]

Тобиас знал, где кончаются границы владений Латтимера даже без оград. Он знал эту землю так же хорошо, как и свое лицо. И лошадь под ним чувствовала, что они у цели.

Уходя на перегон скота, Тобиас не мог знать, что задержится так надолго. Сначала из-за панического бегства стадо разбрелось, задержав ковбоев на время, пока они не собрали всех животных. Потом им пришлось идти в обход недавно огражденной фермы. Другие просто перерезали бы колючую проволоку, пройдясь по чужой земле, но Брент никогда не позволял подобного, так же поступал и Тобиас. Прибыв в Додж, у него появилось много забот по продаже скота по подходящей цене. Но когда деньги уже лежали у него в кармане, его чуть не ограбили. Тобиасу удалось отразить нападение вора, но тот успел ударить его ножом и сломать четыре ребра.

Получив много время просто полежать и подумать, пока поправлялся, он решил, что пора обзаводиться собственным домом. У него четыре сына, а к этому времени, возможно, родился еще один. Брент всегда был великодушен с ним. Он знал, что для начала ему хватит денег.

Ну вот, дело сделано. По пути назад, Тобиас нашел землю, которую хотел, недалеко от «Хартс Лэндинг». В кармане рубашки лежал листок бумаги, удостоверяющий его право на это. Тобиас Леви стал землевладельцем. Он купит у Брента хороший скот, зная, что он разрешит ему перегонять по весне животных вместе со своим стадом, что позволит ему сэкономить на работниках и избавит от других забот. Кроме того, так как вернулись и Брент, и Рори, он мог оставить «Хартс Лэндинг» без угрызений совести.

Тобиасу оставалось пару часов езды до дома. Расслабившись в седле и позволив лошади перейти на свободный шаг, он в сотый раз начал представлять дом, который построит для Ингрид и детей. Он будет большим. Конечно, не таким, как у Брента, но больше того, который у них сейчас. Высокие сосны создадут тень и защиту от ветра. В доме будет два этажа, с множеством комнат для детей. Если все пойдет хорошо, они смогут переехать до первого снега.

Ингрид, сидя в тени, кормила грудью ребенка. Маленький Калеб родился две недели назад; пятый их сын. Если бы только вернулся Тобиас, и она сможет перестать волноваться. Другие ковбои передали ей письмо, в котором он сообщал, что все будет нормально, просто какое-то время ему нельзя садиться на лошадь, и просил Ингрид не беспокоиться. Она подумала, что ему легко советовать «не волнуйся». У нее, с другой стороны, только собственное воображение, и оно могло вызывать самые разнообразные впечатления большей частью, неприятные.

Ингрид и младенец почти заснули, когда он нашел их. Заметив сквозь полузакрытые веки упавшую тень, она испуганно поднялась. Мгновение не верив, что это – действительно он, испугавшись, что грезит. Она не вымолвила ни слова, пока он подходил и опускался возле нее. Когда он склонился к ребенку на ее руках, Ингрид заметила шрам, протянувшийся через правую щеку, и другой, видневшийся через расстегнутую рубашку.

– Девочка? – спросил Тобиас.

– Нет. Это – твой сын. Калеб.

– А остальные?

– Бренетта читает им, давая мне время передохнуть. Я позову их.

Он остановил ее, кладя руку на плечо.

– Подожди. Я хочу хоть минутку побыть только с тобой… Или почти с тобой, – добавил он, снова взглянув на Калеба, тихо лежавшего в корзине возле них. Неуверенно Ингрид потянулась и провела рукой по красной полосе на его щеке. Тобиас поднял взгляд, печальная улыбка тронула его губы.

– Все хорошо. Хотя до этого я представлял печальное зрелище.

– Ах, Тобиас, я так боялась, – сказала Ингрид, падая в его объятия.

– Па!

Они отодвинулись друг от друга как раз вовремя, чтобы заметить несущегося со всех ног к ним Робина. Не отставая – насколько было возможно, за ним бежали его братья. Они повисли на отце, руки и ноги торчали, казалось, со всех сторон. Ингрид наблюдала за сценой с чувством полного удовлетворения. Это – ее семья, ее жизнь, и сейчас, когда вернулся муж, они снова все вместе.

Тобиас с трудом вырвался на свободу. Прокричав «стоп» бурным рукопашным объятиям он велел мальчикам выстроиться в ряд, чтобы как следует посмотреть на них.

Как ступеньки лестницы выстроились они по росту в соответствии с возрастом. Робин в пять с половиной лет, был полной копией отца. Такой же долговязый, с рыжеватыми волосами, карими глазами и длинным тонким носом. Он обещал стать таким же высоким, как и его отец. Исаак, напротив, унаследовал светлые волосы и голубые глаза матери и был намного ниже своего старшего брата, хотя их разделяли всего девятнадцать месяцев. Следующим стоял двухлетний Илья. Светловолосый и кареглазый он, казалось, похож лишь на самого себя, и характер его тоже отличался независимостью. Последним шел Давид, на год младше Ильи. С лицом в форме сердечка, светлый и голубоглазый он представлял собой уменьшенную копию своего брата Ильи.

– Ребята, – улыбаясь начал Тобиас. – У меня есть сюрприз для вас и вашей мамы. – Он повернулся к Ингрид. – Мы переезжаем.

– Переезжаем?

– Я нашел плантацию к северу отсюда. Она наша. Ингрид лишилась дара речи. Оставить «Хартс Лэндинг»? Это невозможно.

– Мы будем выращивать свой скот, у нас будет собственный дом. Когда мальчики вырастут, у них будет наследство и дом для их семей. – Он остановился. – Ингрид, ты не рада?