Приют любви - [75]

— Конечно, если кормилица не должна заботиться о ребенке, то можешь брать ее хоть сейчас в постель для утех. Ну, давай. Мне плевать. Только не лезь ко мне в поисках ласк.

Его охватило непреодолимое желание ударить ее, и пока Рори не утратил контроль над собой, он встал из-за стола, надел пальто и выскочил из дома.

Как часто в подобные моменты мысли Рори обращались к Бренетте. Интересно, где она в эту минуту, что делает, думал он. Улыбается ли она? Преодолела ли свою страсть к Стюарту или по-прежнему любит его, как Рори ее? А может быть, она заинтересовалась кем-то другим? Может, она танцует сейчас в объятиях французского герцога или отдыхает в загородном поместье возле Парижа? Возможно, она…

Молодой жеребенок, насытившись, прекратил шумное посасывание и удовлетворенно заржал. Мать выгнула шею и обнюхала его. Мысли Рори снова вернулись к его проблемам.

Нежная Лань обращалась с ребенком так же мягко, как и эта взрослая лошадь, ее темно-карие глаза всякий раз наполнялись теплотой и любовью, когда она обращалась к девочке. Она обладала застенчивой улыбкой и острым умом, а оскорбления Меган, казалось, совсем не трогали ее. Года на два старше Рори, женщина оставалась стройной, ее тонкую фигуру покрывали платья, выделанные из шкуры оленей, украшенные бахромой и цветными замысловатыми узорами. Она заплетала черные волосы в две косы, спускавшиеся ниже спины, а вокруг головы повязывала узкую ленту с бисером.

Рори не воспринимал серьезно предложение Меган. Он знал, что мог бы принять Нежную Лань второй женой; она бы не возразила. Хотя между ними и не было страсти, но они хорошо удовлетворяли бы друг друга. Она заботилась бы о нем, согревая постель и смягчая его страдающее сердце. В ответ, он скрасил бы ее одиночество и подарил других детей, взамен того, которого она потеряла.

Он не думал серьезно об этом, лицо Нежной Лани сменилось в его сознании другой женщиной, с черными, как смоль, волосами и кожей, белой и блестящей, как перламутр, и он знал, что никогда не сможет поступить так…

* * *

Тобиас наблюдал за Рори из другого конца сарая. Его присутствие осталось незамеченным. Он решил, что лучше на какое-то время оставить его наедине с собой.

Тобиас покачал головой. Конечно, он не знал Меган до того, как Рори привез ее сюда, но не мог не удивляться, что заставило того жениться на этой девице. С ее лица не сходила недовольная кривая гримаса; она была эгоистичной, тщеславной и избалованной девушкой, каких он никогда не встречал. Он видел, как множество раз она давала отпор попыткам Ингрид завязать дружбу, и думал о Меган не совсем хорошо. А брани, которой она поливала Рори, вполне хватило бы, чтобы заставить человека сбежать в монастырь.

Тобиасу повезло иметь такую женщину, как Ингрид, и он знал это. Они прожили уже шесть лет, и каждый день был лучше предыдущего. Она искрилась смехом, заражая радостью всех окружающих. Она подарила ему четырех здоровых сыновей, а в августе появится еще один Леви. Бог Абрахам явно благословил его большой семьей. Единственной тенью на их счастье оставался отец Ингрид. Он отказывался видеть и ее, и детей, заявив, что его дочь умерла для него в тот день, когда вышла замуж за еврея.

Тобиас шумно откашлялся, выходя из стойла. Когда Рори взглянул в его сторону, он сказал:

— Красивый жеребенок, не правда ли, Медведь? Эта кобыла всегда приносит настоящую драгоценность.

— Я как раз думал то же самое, Тобиас.

— Боюсь, ночью опять пойдет снег.

— Наверное, ты прав.

— Дома все нормально, Медведь?

— Хорошо. Просто хорошо.

— Вот и нормально.

Они замолчали, пристально глядя на лошадь. Рори первым прервал молчание.

— Думаю, мне пора идти.

Тобиас кивнул.

— Эй, Медведь, я чуть не забыл сказать. Получил известие от Брента. Его семья через пару месяцев приедет домой. Говорит, что у них есть сюрприз для нас. Ты не думаешь, что Нетта нашла себе другого парня?

— Вполне возможно, Тобиас, — ответил Рори натянутым тоном. — Вполне возможно.

Рори толкнул дверь, оставляя Тобиаса наедине с животными.

ГЛАВА 29

Март 1881 — Имение «Марчлэнд».

Маркиз Марчлэнд, член местного джентри[11], прислонившись к массивному мраморному камину, подробнейшим образом рассказывал о событиях утренней охоты. Это был человек лет тридцати трех, среднего роста, с длинным прямым носом и удивленно приподнятыми бровями. По мнению Бренетты, щеголь. Он уже смертельно утомил ее, и ежедневно она жалела, что папа принял приглашение маркиза остановиться в «Марчлэнде» во время их визита в Англию. Она знала, что в глубине его карих глаз таится предложение руки и сердца, и любой ценой стремилась избежать его. Он был не первым ее кавалером с тех пор, как они покинули Чарльстон. Ей даже делали предложение на борту корабля. Но она горевала по Стюарту, не волнуясь из-за того, что ответить им. Лично они не имели никакого отношения к ее отказам.

Маркиз — совсем другое дело. Она просто — и постоянно — не могла выносить его. «Блестящая партия», сказали бы люди, прими она его предложение, но Бренетту дрожь пробирала от одной мысли стать его женой.

Время по крайней мере залечило ее разбитое сердце. Она не верила, когда ей говорили, что все пройдет. На Париж и Вену она смотрела через пелену слез, когда они прибыли в Рим, боль ослабела, а в Англию она приехала с полностью восстановленной жизненной силой. Сейчас она вспоминала Стюарта с чувством спокойствия и временами с тоской думала о том, что могло произойти.