Приют изгоев - [6]
— Выбирай. Половина твоя.
Сотник пошел вдоль строя, без разбору выдергивая из него каждого второго; выбирать из этой деревенщины кого-то показистее было бессмысленно. Так Батен, чуть не потеряв равновесие от рывка, очутился среди отобранных.
— Имя! — рявкнул на него подоспевший писарь, быстрым почерком карябавший что-то в толстой тетради.
— Батен Кайтос из Шеата, — четко ответил Батен.
— Чего? — Писарь потерял темп и вытаращил на него белесые бельма.
— Батен Кайтос из Шеата, — бледнея от злости и унижения, твердо повторил Батен.
— Бла-ародный, — нехорошо сверкнув глазом, проговорил писарь. Сказано это было негромко, но сотник услышал, оглянулся через плечо и проговорил, как сплюнул: «Из Шеата…» Сам сотник был, судя по всему, отнюдь не благородных кровей: чин и дворянство получил за выслугу лет на границе, и сочувствовать человеку, который мог рассчитывать на тот же чин только лишь по праву рождения, было не в его правилах.
Полковник поручил оставшуюся часть пополнения на попечение старому инвалиду и удалился, ведя с майором неспешную беседу о недавней охоте. Тот, кое-как выстроив остаток новоприбывших, повел их в деревянные казармы.
Сотник вскоре вернулся с бумагами своих новобранцев. Завидев начальство, писарь заорал: «Стройся, стройся, дубины деревенские!», но сотник, не обратив внимания на прочих, сразу же подошел к привычно вытянувшемуся Батену, прочел:
— «Батен Кайтос из Шеата, бывший поручик Левого Уланского Императорского Полка. Разжалован в солдаты и сослан за вызов на дуэль старшего по чину…» Ты?
Батен четко ответил: «Так точно» и подумал с тоской: «Сейчас начнется…»
— Ай-ай-ай, значит, чинов не почитаем? — произнес сотник елейным голосом и с издевательской укоризной покачал Толовой.
Батен продолжал стоять с каменным лицом.
— Ну что ж, — констатировал сотник, складывая бумагу. — Добро пожаловать на Край Земли, господин бывший поручик!
Батен продолжал стоять не шелохнувшись, а к сердцу подступило тревожное ощущение — предчувствие большой беды и бессильной безнадежности.
Точно как тогда…
…Он вспомнил тоскливый взгляд жены, когда она, едва узнав о случившемся, прибежала к нему на гауптвахту и умолила начальника караула на не предусмотренное уставом свидание, вспомнил темное лицо тещи, которая мрачной тенью стояла за спиной жены и смотрела на него, совершенно по-бабьи прижав сухую ладонь к щеке. Вспомнил, как она, прощаясь, сказала негромко:
— Ты уж не обессудь, зятек дорогой, но я Альрише другого мужа подыскивать буду. Разжалованный да сосланный на Край Земли — все равно что мертвец, а мы с ней теперь считай что одни на свете, одним нам разве что в нищенки подаваться…
Он тогда ответил помертвевшими губами: «Да, пусть выходит замуж», и подмахнул подсунутый тещей документ, дававший разрешение на развод его жене Альрише, дочери Альфарга из Мира-ха. Подумав, на обороте бумаги он написал распоряжение управляющему Шеатом, предписывающее все доходы с деревеньки отправлять госпоже Альрише. Невелики доходы с Шеата, так ведь и от Мираха тоже прибыли мало, немножечко да еще немножечко — будет на что прожить двум дворянкам.
Старик-солдат по дороге сюда рассказывал, как здесь любят бла-ародных — над кем еще можно всласть поиздеваться, как не над разжалованным и сосланным офицером? Самые опасные и грязные работы — в первую очередь, поощрения и увольнительные — в последнюю. Офицеры здесь почти все местные, из краевиков, столичных щеголей не любят, а честь дворянскую понимают по-своему. Была бы еще война или на худой конец стычки с контрабандистами — так нет же, все тихо на Краю Земли. Контрабандисты обмельчали, сторожевые обленились. Выслужиться хотя бы до унтер-офицерского чина здесь невозможно — разве Богов молить, чтобы полк послали куда-нибудь в Лесное Пограничье живого дела попробовать.
Застава, куда они прибыли через два дня и где Батену предстояло провести остаток своей жизни — он что-то не слышал, чтобы хоть кто-то из разжалованных офицеров возвращался с Края Земли, — располагалась милях в сорока на северо-восток от форта. И никакой Ограды здесь не было. Ограда оказалась обыкновенным очковтирательством; она существовала лишь в виде отдельных и относительно коротких отрезков возле фортов. Здесь же, вдали от фортов, а значит, и от бдительного ока нечастых инспекций, не было ничего, кроме лугов, редких кривых деревьев и стелющегося по Краю Земли до самого Обрыва кустарника. Правда, в иных местах, если приглядеться, видны еще были остатки Ограды — торчащие из травы истлевшие пеньки, — все, что осталось от легендарных времен.
Да и сама застава оказалась обыкновенной деревней, каких много в юго-восточных нагорьях — с добротными избами, где жили семейные офицеры, с домами попроще, где жил прочий краевой люд, с огородами, заботливо обсаженными вишневыми рощицами, чтобы не зародился случайно овраг да не унес вниз изрядный кусок земли, жирной и тучной на удивление. Отличали заставу от прочих деревень разве что несколько казенного типа зданий, стоящих ближе всего к Обрыву, — две казармы; но для нынешнего гарнизона и одной было более чем достаточно, так что вторую, чтобы без дела не ветшало строение, отвели под школу и интернат для мальчиков с окрестных хуторов. Обязательная для всех военных поселений больничка, где мающийся без особого толку среди здорового народа в здоровой местности хирург пользовал коров и лошадей — и тут, надо признать, дела ему не хватало; а вот приданный ему фельдшер со скотом возиться считал ниже своего достоинства и на досуге не без ущерба для своего здоровья экспериментировал с настойками и наливками. Был также предписанный артикулом постоялый двор, работавший, правда, исключительно по праздникам, когда со всей округи съезжались со своими семьями краевики-отставники. Здесь устраивались танцы, где цветущие девицы, все в шелковых лентах и вышитых бисером платьях, постреливали озорными глазками на молодых незнакомых краевиков, призванных на сборы; здесь закручивались лихие сельские романы, неизменно кончающиеся или помолвкой со скорой свадьбой, или несчастным случаем, постигающим незадачливого соблазнителя; здесь же дегустировались фельдшерские настойки и наливки, а также выпивалось немереное количество дом сдельного, пива и браги, свой рецепт которых был в каждом приличном доме, и, увы, мереное количество хмельного меда, старинный секрет которого заботливо оберегался в семье отставного секунд-майора Аламака Акрукса, а прочие даже и не брались за это дело, чтобы не портить исходный продукт.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После трагической гибели единственно близкого ей человека, мужа и наставника, юная принцесса Ур-Руттул становится владычицей страны Сургари. Но ни власть, ни богатство не радуют ее сердце. Она пускается в рискованное путешествие, чтобы с помощью могучих союзников передать знак власти — драгоценный Оланти — законному наследнику.
"Когда мы задумывали цикл "Книжный мир", нам казалось жутко неинтересно, что продолжения циклов как правило, эксплуатируют один и от же мир и одних и тех же героев от пеленок, что называется, до гробовой доски. А все, что мы хотели сказать о Таласе и Империи, мы сказали в Приюте изгоев, и продолжать, что там будет с Эйли и Менкаром после свадьбы — уже не входило в наши намерения. А мир-то получился достаточно интересный, и бросать его не хотелось. И мы отодвинулись где-то на век-полтора, попали из средневековья в эпоху, соответствующую европейской конца 18 века, добавили прибамбасов их Таласа, пригласили на представление любимых актеров 20 века — и нате вам приключения юной провинциальной актрисы, не менее юной провинциальной мещанки и студента Политехнической школы в Столице Империи среди аристократов, колдунов и секретных спецслужб".
Повесть должна была быть опубликована в третьем томе «азбуковской» реинкарнации серии «Миры братьев Стругацких. Время учеников, XXI век».
26 апреля 1865 года пароход «Султана» вышел из Мемфиса, штат Теннесси, имея на борту до хрена и даже больше пассажиров. «Больше» – это имеется в виду никем не учтенный попаданец из нашего времени Денис. Ну и началось…. Главное – найти хороших друзей, а все остальное приложится.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.