Приятные ночи - [56]
Многие герцоги, маркизы и другие владетельные особы уже прибыли с разных концов земли, дабы домогаться драгоценной награды, и уже миновал первый день состязаний, и некий сарацин {58} с отталкивающим и мерзким лицом, чудовищно безобразный и чёрный, словно смола, одолел всех остальных. Разглядев, насколько этот сарацин уродлив и отвратителен, королевская дочь грустила и страшилась, как бы он не вышел победителем этого почётного состязания, и, опершись румяной щекой на нежную и хрупкую руку, вздыхала и горевала, проклиная свою злую и жестокую участь, и страстно мечтала скорей умереть, чем стать женой столь безобразного сарацина. Войдя в город и заметив повсюду необыкновенную пышность и великое стечение участвующих в состязании, а также узнав о причине столь славного торжества, Фортуньо загорелся пылким желанием показать на турнире, какова его доблесть. Но так как у него не было ни оружия, ни снаряжения, ни коня, он очень печалился и сокрушался. И вот, предаваясь этим грустным раздумьям, он устремил взгляд вверх и увидал Дораличе, дочь короля, прислонившуюся к окну, редкостной красоты: окружённая множеством прелестных знатных дам, она была как яркое и ясное солнце среди меньших светил.
Наступила тёмная ночь, и все разошлись по своим покоям; уединилась в небольшой, столь же нарядно убранной, как и прекрасной, комнатке и печальная Дораличе. И когда она стояла там в одиночестве у растворённого настежь окна, Фортуньо увидал девушку и, вздохнув, сказал про себя: "Увы, почему я не орёл?" Не успел он произнести эти слова, как обратился в орла и, влетев в окно, снова обрёл облик человека; весь сияя от радости и от счастья, он предстал перед нею. Увидав его, девушка насмерть перепугалась и принялась вопить, как если бы её раздирали в клочья голодные псы. На громкие крики дочери прибежал бывший невдалеке король и, услышав, что в комнату пробрался какой-то юноша, обшарил всю спаленку, но, никого в ней не найдя, ибо юноша, обернувшись орлом, вылетел в окно, воротился к себе с намерением лечь в постель. Не успел отец девушки лечь, как она снова принялась неистово кричать, ибо тот же юноша вновь предстал перед нею. Услышав крики молодой девушки и опасаясь за свою жизнь, Фортуньо преобразился в муравья и спрятался в белокурых кудрях прелестной Дораличе.
Прибежав на громкий крик дочери и никого не обнаружив и в этот раз, Одескалько вскипел и в запальчивости пригрозил Дораличе, что если она и впредь станет кричать, он сыграет с нею такую развесёлую шутку, что ей не поздоровится, и, всё ещё раздражённый и злой, ушёл, сочтя, что его дочери привиделся один из тех, кто из-за любви к ней пал на турнире. Услышав угрозу отца и увидев, что он ушёл, юноша сбросил с себя муравьиную оболочку и принял свой подлинный прекрасный облик. Узрев перед собой юношу, Дораличе собралась было спрыгнуть с постели и закричать, но не смогла сделать это, ибо юноша прикрыл ей рукою рот. "Синьора моя, - молвил он, - я явился сюда не за тем, чтобы лишить вас чести или имущества, но чтобы принести вам утешение и быть покорнейшим вашим слугой. Если вы закричите ещё раз, случится одно из двух: или вы повредите своему безупречно светлому имени и своей доброй славе, или станете причиною и моей и собственной гибели. Поэтому, владычица сердца моего, остерегитесь запятнать свою честь и не подвергайте нас обоих смертельной опасности". Пока Фортуньо говорил эти слова, девушка плакала и горестно сетовала: стремительное появление юноши так её испугало, что она никак не могла успокоиться.
Поняв, в каком смятении душа девушки, Фортуньо обратился к ней с такими нежными и ласковыми речами, что даже каменная гора и та не смогла бы устоять перед ними, и добился того, что поборол упорное сопротивление Дораличе, и, покорённая исходившим от него обаянием, она смягчилась и заключила с ним мир. Видя, что юноша прекрасен собой, что он мужествен и статен, и вспоминая об ужасающем безобразии сарацина, она немало печалилась, что тот, судя по всему, возьмёт верх в состязаниях и станет её обладателем. И пока она так размышляла, юноша сказал: "Сударыня, будь у меня хоть малая возможность выступить на турнире, я бы охотно сразился; воодушеви меня, дабы я вышел из него победителем". Девушка на это ответила: "Когда бы это произошло, никто, кроме вас, не стал бы моим властелином". И почувствовав, что юноша загорелся и жаждет взяться за дело, она дала ему денег и великое множество драгоценных камней. С радостью приняв деньги и камни, юноша спросил у неё, в какие одежды подобает ему облечься, дабы они лучше всего отвечали её желаниям. Дораличе ответила: "В снежно-белые". Как она сказала, так он и сделал.
И вот на следующий день, облачившись в сверкающие доспехи, поверх которых был надет белоснежный камзол, расшитый червонным золотом и искусно выполненными узорами, Фортуньо сел на могучего и горячего скакуна, покрытого попоной такого же цвета, как и одежда всадника, и не ведомый никому отправился на ристалище. Народ, собравшийся уже на великолепное зрелище, заметив доблестного, не известного ему всадника с копьём наперевес, собирающегося вступить в поединок, преисполнившись удивления и недоумения, не сводил с него глаз, и каждый спрашивал: "Кто же этот рыцарь, столь изящный и столь роскошно одетый, который намеревается сразиться в турнире, а его никто не знает?" Выехав на огороженное для состязаний поле, Фортуньо вызвал соперника на поединок и, опустив сучковатые древки копий, они ринулись друг на друга, как спущенные с привязи львы; и юноша нанёс сарацину такой мощный удар в голову, что тот, перелетев через круп коня, свалился на землю, бездыханный распластался на ней, подобно разбившемуся о стену стеклу. И со сколькими бы противниками Фортуньо в этот день ни сшибался, всех их он доблестно одолевал.
