Приятные ночи - [3]

Готовый к повиновению воле Синьоры, он взял за руку Фьордьяну, которой был слегка увлечён, и другие так же поступили со своими избранницами. По окончании танца молодые люди с девицами, поглощённые любовными разговорами, неторопливо направились в комнату, где были приготовлены сласти и изысканные вина. И дамы, и мужчины, оживившись, принялись обмениваться шутками и остротами, а когда эта захватившая всех остроумная беседа закончилась, откланялись благородной Синьоре и с её любезного разрешения разошлись. Наступил следующий вечер, и все снова сошлись в почтенном собрании, и после того как, по обыкновению, исполнили несколько танцев, Синьора подала знак прелестной Лауретте, чтобы она начала петь и рассказывать сказки. И та, не ожидая словесного приказания, встала со своего места и, отвесив должный поклон Синьоре и всем окружающим, поднялась на небольшое возвышение, где стояло прекрасное обитое шёлковой тканью кресло. Затем она призвала к себе своих назначенных жребием четырёх подруг, и они впятером ангельскими голосами пропели во славу Синьоры такое:

Тебя возносят к небу, госпожа,

Благие и достойные деянья

И всё твоё святое обаянье.

Склоняюсь я пред царственностью этой,

Превосходящей гордость всех царей,

Пред красотой, которой нет светлей,

И всё во мне таким огнём согрето,

Что, нежной прелести твоей служа,

Из всех людей тебе одной по праву

Как должное могу воздать я славу.

После того как пять девиц замолчали, показав тем самым, что их песня блистательно ими закончена, прозвучали музыкальные инструменты, и очаровательная Лауретта, которой жребий отвел в эту ночь первое место, не ожидая нового повеленья Синьоры, начала свою сказку так.

НОЧЬ ПЕРВАЯ

Сказка I Салардо, сын Райнальдо Скалья, покидает Геную и отправляется в Монферрато { 15 }, где поступает наперекор трём завещанным ему отцом наставлениям; осуждённый насмерть, он избегает её и возвращается на родину

Делая что-нибудь или собираясь что-нибудь сделать, человек должен хорошенько обдумать, по силам ли ему осуществление его замысла. Вот почему, поскольку нам надлежит открыть наши приятные и занимательные беседы, сознаюсь, что мне было бы больше по сердцу, если бы не я, а какая-нибудь другая девица положила начало повествованиям. Ведь я считаю себя неподходящей для столь трудного дела, ибо, будучи совершенно неопытна, в отличие от наших милых подруг, в искусстве изукрашенной и изысканной речи, отчетливо вижу, что начисто лишена того красноречия, которое требуется в подобных беседах. Но раз вам так угодно, и мне выпал жребий рассказывать первой и к тому же не желая своим молчанием доставлять этому любезному обществу неудовольствие, я всё же положу слабое начало нашим повествованиям, сделав это в меру моих ничтожных сил, как мне будет даровано божественной милостью, и оставим моим подругам, чья очередь наступит позднее, широкое и обширное поле для уверенного изложения своих сказок слогом намного изящнее, нежели тот, образчик которого вы сейчас от меня услышите.

Счастливым, более того, счастливейшим принято считать того сына, который с должной почтительностью послушен отцовской воле, ибо он следует предписаниям бога предвечного, и жизнь его на земле длится долго, и всё, что он делает и творит, венчает полный успех. И напротив, кто не послушен отцовской воле, тот почитается несчастливым, более того, несчастливейшим, ибо дела его завершаются беспощадной и пагубной неудачей, как вы сможете легко усмотреть из сказки, которую я намереваюсь вам рассказать.

Итак, сообщаю вам, милые дамы, что в Генуе, городе древнейшем и, быть может, столь же приятном или ещё приятнее, чем всякий другой, не так давно жил дворянин по имени Райнальдо Скалья, человек, столь обильно наделённый благами земными, как и душевными. Богатый и образованный, он имел единственного сына, прозывавшегося Салардо, и отец, любя своего Салардо превыше всего, усердно его наставлял и учил, как и должно поступать доброму и заботливому отцу, стараясь не упустить в его воспитании ничего такого, что послужило бы тому к пользе, чести и славе. Случилось так, что Райнальдо уже в старости тяжело занемог и, увидев, что достиг своего жизненного предела, призвал нотариуса и составил завещание, в котором всё своё достояние отказал Салардо; засим как добрый отец он обратился к сыну с увещанием неизменно сохранять в памяти три его наставления и никогда не отклоняться от них. Первое состояло в том, что, сколь бы сильную любовь ни питал Салардо к жене, он никоим образом не должен открывать ей ни одной своей тайны. Второе - что ни под каким видом не должен воспитывать как своего сына ребёнка, рождённого не от него, и назначать его наследником своего имущества. Третье - чтобы он не отдавался во власть государя, который единодержавно правит своей страной. Сказав это и благословив сына, он повернулся лицом к стене и четверть часа спустя испустил дух.

После смерти Райнальдо Салардо, став единственным наследником всего его достояния и видя себя молодым, богатым и родовитым, вместо того, чтобы подумать о душе старика-отца и о множестве дел, обступивших его, нового владельца отцовского имущества, решил взять жену и приискать такую и от такого отца, чтобы она отвечала его желаниям. Не прошло и года после отцовской кончины, как Салардо женился, взяв за себя Теодору, дочь мессера Одескалько Дорна {