Приятельница мадам Мегрэ - [20]

Он не бывал на улице Тюренн, не расспрашивал соседей переплетчика, не пил перно и белого вина ни в одном из трех баров, не выслеживал никого на улице и не проводил ночей перед закрытой дверью. Зато было более чем вероятно, что он так и просидит до завтрашнего утра, согнувшись за своим столом. Однажды он провел здесь подряд три дня и три ночи.

Не говоря ни слова, Мегрэ взял соломенное кресло, подсел к инспектору и, закурив трубку, потихоньку потягивал ее. Равномерный шум за окном над головой напомнил ему, что погода изменилась, начался дождь.

— Посмотрите-ка вот эти, патрон, — сказал Моэрс, протягивая ему, как колоду карт, пачку фотографий.

Сидя в своем углу, он в одиночку проделал великолепную работу. По смутным описаниям он дал жизнь трем персонажам, о которых почти ничего не было известно: изящно одетому толстому брюнету-иностранцу, молодой женщине в белой шляпке и соучастнику, похожему на торговца порнографией.

Это можно было сделать, имея такую картотеку, как у Моэрса, где были сотни тысяч карточек, но только он один помнил всю картотеку и со своим недюжинным терпением мог справиться с этой задачей.

В первой пачке, которую изучал Мегрэ, было десятка четыре фотографий тучных мужчин, похожих на греков или левантинцев с прямыми волосами и руками, унизанными перстнями.

— Этими я не очень доволен, — вздохнул Моэрс, будто речь шла о подборе актеров на роли в фильме. — Все же посмотрите сами. Я бы предпочел эти.

Во второй пачке было не больше полутора десятков фотографий, и каждой хотелось аплодировать, настолько все они соответствовали представлению, которое складывалось о человеке, описанном хозяйкой «Приятного отдыха».

На обороте каждой фотокарточки была указана профессия. Мегрэ выяснил, что двое или трое из них — мошенники, торгующие сведениями о лошадях на ипподромах. Был один, который воровал в толпе, Мегрэ хорошо его знал, сам арестовал его однажды в автобусе, и другой, подкарауливавший клиентов для некоторых заведений у дорогих отелей.

Моэрс был явно доволен.

— Забавно, правда? А вот что касается женщины, у меня почти ничего нет, у нас ведь нет фотографий в шляпках. Я тем не менее продолжаю.

Мегрэ, положив фотографии в карман, посидел еще минутку просто так и, вздохнув, пошел в соседнюю лабораторию, где изучали содержимое кастрюль Фернанды.

В них ничего не обнаружили. Либо вся эта история была неизвестно зачем придумана от начала и до конца, либо яд не успели подсыпать, а может, он был в супе, разлившемся в вагоне метро.

Мегрэ решил не возвращаться в кабинеты уголовной полиции, вышел прямо на набережную Орфевр, в дождь, и, подняв воротник плаща, зашагал к мосту Сен-Мишель; ему пришлось раз десять поднять руку, прежде чем остановилось такси.

— К площади Бланш. Угол улицы Лепик.

Он был в плохом настроении, недоволен и собой, и ходом дела. Больше всего он злился на Филиппа Лиотара, вынудившего его отказаться от обычных методов и с самого начала поставившего всех на ноги.

Слишком много людей занимались сейчас этим делом, и он не мог взять все под контроль, дело усложнялось, будто для чьего-то удовольствия, появлялось множество новых лиц, о которых он почти ничего не знал и потому не мог догадаться, какую роль играли они в этой истории.

Ему хотелось все начать снова, самому, не спеша, как он любил, но это было уже невозможно, машину запустили и способа остановить ее не существовало.

Он бы, например, с удовольствием еще раз допросил консьержку, сапожника из дома напротив, старую даму с пятого этажа. Но что толку? Теперь их все и обо всем уже порасспросили: и инспектора, и журналисты, детективы-любители и просто первые встречные. Их показания напечатаны в газетах, и они теперь не отступятся от них. В общем, похоже на след, который радостно кинулись затаптывать полсотни человек.

— Думаете, переплетчик — убийца, господин Мегрэ?

Это спросил шофер, он узнал его и запросто полюбопытствовал.

— Не знаю.

— Был бы я на вашем месте, я бы в первую очередь мальчишкой занялся. Это, по-моему, отличный след, и я не потому так говорю, что у меня малыш того же возраста.

Даже шоферы дают ему советы! Выйдя на перекрестке улицы Лепик, он зашел в бар на углу, чтобы выпить стаканчик вина. Когда он уходил, вода крупными каплями стекала с тента, натянутого над террасой кафе, где несколько женщин застыли на своих местах, будто в музее восковых фигур. Большинство из них Мегрэ знал. Некоторые, должно быть, водили своих клиентов в «Приятный отдых».

А одна, очень толстая, и сейчас заслоняла собой вход в эту гостиницу. Завидев Мегрэ, она улыбнулась, решив, что он идет к ней, потом узнала его и извинилась.

Он поднялся по скупо освещенной лестнице и в конторе застал хозяйку, на сей раз в черном шелковом платье и очках в золотой оправе, волосы ее были огненно-рыжими.

— Садитесь, пожалуйста. Одну секунду. — И она вышла на лестничную площадку. — Полотенце в семнадцатый, Эмма! — И возвратилась в комнату.

— Вы что-нибудь нашли?

— Я хотел бы, чтобы вы внимательнейшим образом рассмотрели эти фотографии.

Вначале он протянул ей несколько снимков женщин, отобранных Моэрсом. Она смотрела по очереди на каждую, всякий раз качая головой, и вернула пачку Мегрэ.