Приятель покойника - [40]
Дворник чиркнул спичкой, и юркий огонек заплясал по мусору.
– Это вы не документы сжигаете? – Подошел хрупкий переписчик и с интересом наклонился над маленьким костром.
– Да откуда тут документы? Слава богу, тут их и выписывать некому!
– Э! Да это же деньги! – выкрикнул переписчик. – Что же это вы себе позволяете? Наши родные деньги в огонь?
– Сразу видать, что оттуда прибыл! – хмыкнул дворник. – Такой бы мою работу враз запорол! О как над деньгой порченой дрожит!
– А, порченая… – переписчик закивал, с нескрываемой жадностью глядя на костер.
– Ну все, отогрелся и в путь, – грустно проговорил почтальон себе под нос.
– Остались бы на пару деньков! – дружелюбно предложил дворник. – Тут вот и постояльцы новые неплохие… Подумали бы о чем…
– Нет, нельзя. Вот письмо это возверну, отыщу того, кто писал, тогда и отдохну. Надо ж сперва долг исполнить.
– Да. Долг надо, – согласился дворник. – Но уж коли вернете, то ждем вас тут.
Переписчик засуетился, опять стал заикаться.
– А я… а мне куда лучше?.. Я с вами? – Он заискивающе заглядывал в глаза почтальону. – Может, останемся, отдохнем…
– Вы, если хотите, отдыхайте. Вы человек государственный, а мне надо письмо вернуть…
– Так я же без вас никуда не выйду!
– Вам решать. Я на другой «Факел» сейчас, а то вдруг опоздаю. – Рыжебородый почтальон запихнул письмо за пазуху и кивнул постояльцам на прощание.
Потом решительно зашагал прочь, в темноту.
Переписчик съежился, стал еще меньше, забегал глазками по сторонам, вопросительно-умоляюще впился взглядом в глаза дворника, но, не получив в ответ ничего, молча побежал догонять почтальона.
– Экая рыба! – задумчиво произнес дворник вслед хрупкому. – Пескарь, а сам сомов пересчитывает. Как пастух свое стадо!
Они молча постояли еще несколько минут. Порченые деньги уже тлели. Умирающая искорка боязливо суетилась на уже сгоревшей бумаге.
Клавдия Николаевна с жалостью глядела на истлевшие деньги.
Дворник все еще думал о переписчике, а Радецкий с Турусовым обменялись ничего не значащими взглядами и задумались каждый о своем.
– Прилягу, пожалуй, – нарушил тишину дворник. – Все-таки там ночь.
Он подошел к своей лежанке, закинул под нее метлу и накрылся чем-то похожим на чехол для автомобиля.
Радецкий зевнул и тоже прилег на лежанку.
– И ты, сынок, отдохни! – обернулась к Турусову Клавдия Николаевна. – Все одно Пашка поздно вернется.
Турусова тепло разморило быстро, даже деревянная лежанка показалась мягкой и удобной.
Вскочили от бабушкиного крика.
– Родной ты мой, сыночек! – причитала она срывающимся голосом, протягивая руки навстречу приближавшемуся мужчине лет сорока.
– Здравствуй, мама! – хрипловато, но нежно сказал он, подошел к ней и трижды поцеловал в щеки.
– Много ли добыл? – спокойно спросила Клавдия николаевна, строго глядя в глаза сыну.
– Хватит. Хватит и тебе, мамочка, и остальным нашим. Всех накормим.
– Вот и хорошо, сынок. А то ведь ясное дело: с голодуто рад не будешь, а нам с тобой не десять и не сто человек прокормить надобно. Без тебя бы им и не жить.
Мужик радостно улыбнулся. Гордость появилась в его остроносом лице и во взгляде чистых голубых глаз. Борода-щетинка делала его похожим на молодого Сталина, но верхняя часть лица и особенно глаза выдавали глубинное славянское происхождение, может быть, даже не замешанное на татаро-монгольской крови.
Радецкий подошел, протянул руку Пашке.
– Радецкий, – представился он.
– Павел, – пожал руку сын Клавдии николаевны. – А как вас по имени?
Радецкий запнулся.
– Нет у меня имени. Нельзя нам… – Он покосился в сторону Турусова, словно ждал его помощи. – Мы – сопровождающие… нам и фамилии наши оставлять не хотели. Собирались чужие всучить, чтоб и в документах чужие значились. Еле-еле уговорили.
– Как это? – спокойно спросил Павел.
– Да вот, не хотят, чтобы мы сами собой в историю попали. Говорят, что истории случайные люди не нужны, а мы, мол, случайно были выбраны. Так и все равно, когда одна фамилия в истории, а ни имени, ни отчества нет – сразу видно: случайный человек. Кто угодно мог вместо него быть…
Первый раз за поездку Турусов услышал в голосе Радецкого столько обиды и досады. Даже не верилось, что этот великан, у которого «кровь из пальца струей бьет», вдруг заговорил на таких жалобных нотах.
Павел кивнул, будто уже не раз слыхал про такие вещи.
– Да, Паша, а это Турусов, самый образованный и многосторонне недоразвитый человек в нашем вагоне. – Радецкий взял себя в руки и начал шутить, что было для него делом обычным и естественным.
Паша набрал в кастрюлю снега и за несколько секунд успел добежать до трубы, прислонить к ней кастрюлю и вернуться.
Таким же образом он принес вскипевший снег, высыпал туда маленькую пачку чая и немного сахара. Вытащил из-под лежанки ящик и поставил его на ребро вместо столика. Сверху кастрюлю.
– Сейчас почаюем, – улыбнулся гостям.
Турусов побледнел и опустился на корточки.
– А я говорил, что он сразу свалится! – усмехнулся Радецкий, обернувшись к Клавдии Николаевне.
– Откуда он здесь? – Турусов уставился в голубые глаза Паши.
– Нашел как-то недалеко от того места, где деньгу добывал. Роюсь себе в снегу, смотрю – ящик с какими-то цифрами на боку. Ну, думал, клад в нем, что-нибудь из ценного. Намучился, пока дотащил. Стали его открывать, а он не открывается. Со злости чуть не сжег его. Оказывается, это над нами пошутил кто-то, ящик цельным был: он весь ящик, и снутри, и снаружи. Блеф! Вот я и решил его вместо столика иметь…
Для тех, кто любит веселый розыгрыш, для фантазеров и выдумщиков написаны эти забавные и поучительные истории из жизни чепухоносиков.
…В селе Малая Староградовка, которое находится в так называемой серой зоне, остались жить всего два человека – пенсионер сорока девяти лет от роду Сергей Сергеич и его бывший одноклассник Пашка. И они, имея абсолютно противоположные взгляды на жизнь, вынуждены мириться друг с другом, хотя к одному заходят в гости украинские военные, а к другому – сепаратисты. Главная забота Сергеича – как и куда с наступлением весны увезти подальше от войны своих пчел – все шесть ульев. Увезти туда, где не стреляют, чтобы впоследствии у меда не было привкуса войны.
Неприметная, на первый взгляд, татуировка на плече одного из героев приводит к разгадке тайны, которую более полувека хранил дом в Очакове. Стоит 30-летнему Игорю надеть обнаруженную там старую милицейскую форму, как эта форма перестает быть старой и он оказывается в 1957 году в Очакове, где его ждут сюрпризы из прошлого…
Николай Сотников, главный герой романа, становится обладателем интересных и загадочных документов. Заинтригованный, он начинает собственное расследование, для чего и отправляется в далекое и, как оказалось, опасное путешествие, кардинально изменившее его жизнь.
Книга продолжает начатый автором в романе "Пикник на льду" рассказ о судьбе журналиста Виктора Золотарева. Спасаясь от смерти в Антарктиде или участвуя в предвыборной кампании в Киеве, переживая ужасы "добровольного" чеченского плена, он осознает справедливость Закона улитки, рожденного самой жизнью, – без собственного домика, крыши, как улитка без ракушки, – ты слизняк. И любой, походя, может просто раздавить тебя ногой…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.