Привратник 'Бездны' - [37]

- Фарик, душа моя, брось, не унижай себя крохами...Твой любимчик, сейчас уже... И даст свеженького, вонюченького жменю... В сущности, как мало нам, животным земным тварям, надобно: миску жратвы, и - на боковую... А все остальные причуды - так, по лукавой зависти и дурости. Вы, которые домашние и прочие звери - чище, благороднее, опрятнее. Вы, которые звери взаимно вежливы с природой, которая для вас д о м, в котором всегда есть п и щ а. А природа всегда божественна и права. Цунами, извержения, всемирные потопы, - все это для гигиены матушки родительницы Земли. А я вот взял, гад такой, и приручил твою нежную утробу к пошлым фальшивым заморским сухарям... Ладно, не обижайся, дружище Фараон, дам я тебе эту сбалансированную гадость.

Я сидел на кухне, с вялым аппетитом откушивал свой первый единоличный чай.

Меня не волновало, в каком количестве и качестве я употребляю бутерброды, - под видом завтрака или раннего полдника.

Настенные электронные часы, безмятежно тукая секундной стрелкой, показывали: без четверти шестнадцать - самое разгильдяйское времяпрепровождение для профессиональных лодырей, среди которых значится и моя по чеховски скромная фамилия - Типичнев. А с недавней поры, с подзабытой человеческой обязывающей приставкой - г о с п о д и н Типичнев.

Меня не отвлекало от тусклого чаепития и мое любимое одомашненное существо, с удовольствием (или с неудовольствием - в зависимости от своего настроения) отзывающееся на милое древнеегипетское прозвище-величание земного божества...

Мое черное личное божество, отменно пообедавши тремя видами сухостойного чужеземного питания, справивши малую и большую нужду, самодовольно дремало на подоконнике, изредка отзываясь разжмуренными веками на очередную спикировавшую асфальтово-чернушную ворону.

Чернявые колготистые заоконные приятельницы с вечно сорванными нахрапистыми глотками, с ехидным постоянным удовлетворением приветствовали моего любимца и проказника, душеутешника и двурушника, чревоугодника и...

А совсем недавно я ухватился за хвост любопытной (в сущности, немудреной, а возможно и напротив - умудренной) мысли: у меня исподволь накопилась зависть к бытию моего кастрированного дружка.

Я завидовал хладнокровию и брезгливости (с долей свирепого неприятия), которые он, подлец, не маскируясь и не конфузясь, порою демонстрировал, - ежели вдруг, морда к морде сталкивался с особой противоположного нежного племени.

Бывало, выйду на лестничную площадку к мусоропроводу, и оставлю предусмотрительную щель в дверях. А мой любознательный и чуть встревоженный брюнетистый дружок, возьми и протиснись в сквозящую брешь...

А на бетонных утоптанных ступенях в позе классической "незнакомки" приблудившаяся волоокая мадам Мура (всех малознакомых кошек я кличу именно так, шаблонно), с холодным увлажнившимся носом, с заострившимися ушами, с легкомысленным нечесаным хвостом и прочими муркиными приспособлениями для обольщения засидевшихся одомашненных отъевшихся пижонов...

Но я спокоен за гигиеничность и мужественную девственность моего личного самодержца, даже ежели на дворе вовсю бушует грязная мартовская капель.

Моего смоляного дружка дешевыми дамскими приемами-призывами (несмотря на всю их девичью прельстительность или матронную изощренность все равно, они всегда рутинно одинаковы) не проймешь.

И поэтому я спокойно вожусь с мусоропроводной пастью, загружая ее поднакопившейся малогабаритной дрянью, и, позволяю себе наблюдать давно знакомый мне этюд кратковременного обольщения черно-атласного индивидуя замазуристой клочковатой особой, имеющей тайное женское желание умыкнуть в ближайшую нанюханную щель, подвал - короче, бомжовский приют какого-нибудь нормально зазевавшегося недотепистого домашнего мурлыку-обалдуя.

С искренним живо-заинтересованным чувством живописать жизнь обыкновенного - с полноценным мужеским аппаратом - кота, мне как бы не с руки.

А, в сущности, физиологическое житие подобного домашнего животного всегда как бы под рукой, стоит лишь протянуть ее...

Именно, - существование моей собственной индивидуальной персоны мне чрезвычайно знакомо, и кажется порою, чересчур одномерным, пошлым, сиюминутным, удовлетворяющим какие-то совершенно мелкие желания-цели...

Впрочем, застряв на жизнеописании образа жизни моего верного домашнего сотоварища, я тщусь исповедаться именно о собственном, запутавшемся, - и в последние месяцы, со странной методичностью сводящего с ума...

4. Будни демона

Сегодня я возвращался домой один.

Дома меня не поджидала ни единая человеческая сущность.

Однако одна живая душа наверняка беспокоила свое малокалиберное сердчишко, ненароком теряя, бесконечную нить своих кошачьих битв-сновидений, озираясь, в печальном недоумении: куда это снова его любимый диктатор запропал? Ведь тревожные ночные тени давным-давно повылезали из своих черных кладовок...

Я спешил домой, догадываясь, что мой вечно дрыхнущий сожитель, скорее всего, подъел все свои сухари-звездочки, и вполне возможно поругивается вслух по поводу моего затянувшегося дневного моциона. Тем более что текущий месяц полностью в нашем холостяцком распоряжении, очередной, полагающийся мне отпуск решил потратить именно в эти предзимние всепогодные недели.