Приводя дела в порядок - [45]

Но восьмерка… Не зря в Азии она – символ счастья, а у буддистов – часть их главного знака, колеса с восемью спицами. Пифагор считал восьмерку гармонией, а уж что творилось в одной из почитающих восьмерку стран, когда там продавались телефонные и автомобильные номера с восьмерками, – об этом даже в новостях сообщали.

Про магию чисел он рассказал стороннему человеку только однажды. Но сторонней ее, ту, которую он встретил в тот вечер, назвать было нельзя.

Это случилось с ним в первый раз, и – он опасался – в последний. Она работала в их вычислительном центре, а потом, когда ВЦ расформировали, и больше не стало огромного, хорошо вентилируемого, от этого чуть морозного зала со стенами, заставленными полупрозрачными стеклянными ящиками с крутящимися бобинами, – вот тогда он и познакомился с ней. Она перешла в их головной офис на должность экономиста – из мира Бейсика ей было сложно прыгнуть в нынешний мир скоростей и информации.

Как же он тогда увлекся! Ночами он просчитывал их будущее, которое было для него тройкой, числом с настоящим, прошлым и будущим, числом, созданным из хаоса, сотворения мира и освящения его, числом трех начал – неба, земли, человека… А еще – о чем он не говорил даже ей – это было число их семьи: его, ее и маленького человечка, которому, только ему, он бы когда-нибудь доверил все свои секреты и расчеты, с которым он бы мечтал…

Эх, да что там говорить. Закончилось все так же внезапно, как и началось, – ее обманом.

Он ведь чувствовал, давно чувствовал где-то подвох. И вот извольте – только на ужине с ее мамой, пока его избранница щебетала о нарядах и подвенечных платьях, он, рассматривая старые семейные фото из ее архива, обнаружил вдруг надпись на черно-белой фотографии с мелкими зубчиками по краям, где она, совсем кроха, сидя под елкой, обнимает старого пластмассового деда мороза с облупившимся носом и почти белой головой. В левом верхнем углу было написано: «День рождения Анютки. 1.01.1970».

– А почему – первое января? У нее же день рождения тридцать первого декабря, разве нет? – спросил он чуть осипшим голосом.

– Да родилась-то она первого, как сейчас помню, – словоохотливо поделилась будущая теща, – в ноль часов семь минут, ну а записали ее тридцать первым, акушерка и посоветовала – иначе, говорит, первого разве ж отпразднуешь день рождения, никто в гости не придет, все же после встречи Нового года дома лежат, таблетки глотают и чай пьют. Ну вот и получается, что мы для своих – первого празднуем, а когда собираем кого-то – то вместе с Новым годом. А Нюточке нравится, она и не против, даже рада – один праздник в другой переходит, получается.

И как же он сразу не догадался, даже почувствовав неладное в самом начале знакомства! После такого ошарашивающего сообщения он заперся в ванной и лихорадочно стал царапать числа прямо на ладони найденным карандашом для теней, потом на зеркале, на рифленом мутном стекле двери…

Все сходилось – теперь их «общим», суммарным числом была четверка. Четверка, которой он избегал всю жизнь, которая во все времена в древних культурах была признаком несчастья, а в Китае соответствовала еще и иероглифу «смерть». И вот теперь он, как никогда, был близок к тому, чтобы самому, собственными руками создать проклятую четверку…

Выбор был простым, но расставание – ужасным. К счастью, она уволилась через две недели, и за прошедшие годы он почти не вспоминал о ней, о том, как они гуляли по старому парку, как она шутливо считала ступеньки, а он, когда она доходила до «неправильных» чисел, перепрыгивал «несчастливые» ступеньки, иногда через весь пролет, как в детстве, когда он прыгал сразу через девять ступенек, на десятую, он уже тогда начал постигать магию чисел.

Он не жалел: все-таки двое – это число невежества. Нет, новейшие исследования дают основание предполагать, что двойка – это еще и число мудрости, но односторонней, материнской. Если в двоичной системе она и хороша, то в семейной жизни двойка – изначальное несчастье. Несчастье, возможно, от того самого невежества. А может, от излишней мудрости, пусть и материнской.

За окном уже стемнело, новости на экране давно закончились, пошла заставка о каком-то конкурсе, где непрофессиональные пары должны были то ли петь на льду, то ли демонстрировать еще более заковыристые умения. Но что они могли сделать вдвоем? – сплошное незнание магии чисел.

На улице кто-то выстрелил из ракетницы, и во дворе стало ослепительно светло. Он стоял у окна, расплющив о холодное стекло нос, и думал о том, как же здорово, что он огражден от окружающего невежества тайным знанием.

Наверное, есть и другие, но сейчас он один, сам за себя. А единица – это Первопричина, Бог, основа всех чисел и начало начал.

Совершенное число.

Геннадий Башкуев

Вещь

Когда я был маленьким, отцу купили кожаный реглан: пояс с пряжкой, отстегивающийся, на пуговицах, меховой подклад, цигейковый воротник. Кожа была мягкая, черная, как вакса, и толстая. Шик-модерн, сейчас таких не увидишь. Сбежались соседи, цокали языками, мяли подклад, зачем-то заставляли отца поднимать руки, как в детсадовской игре «гуси-гуси – га-га-га – есть хотите? – да-да-да!». Мама держала зеркало, пунцовая от волнения и гордости. Все говорили, что это