Привнесённая память - [17]

 -Ой, ну а кто еще завалил нам контрольную?

 -Ради вас она порвала свою работу, я на такое не способен! А ты? – голос его звучал суховато.

 -Да уж, выпендрилась Ничка по высшему разряду! Теперь весь класс ее чуть ли не мученицей считает! А нас чмошницами! – начала злиться Лика.

 -Ладно тебе! Она-то пару схватит незаслуженно, а вы – за дело!

 -День, неужели и ты против меня? – воскликнула девушка.

 -Если рассуждаю по справедливости, то уже и против!

 -Слушай, а ты чё такой?

 -Какой?

 -С утра не расцветаешь!

 -Все нормально.

 -А почему брови в линию вытянулись?

 -Не надо меня разглядывать!

 -Ага, поняла, она тебя отшила! Признавайся, ведь так?

 -Выгнала вон, - неохотно подтвердил парень.

 -И ты в печали?

 -Есть немного. Не хотелось бы терять такого друга, сколько помню себя, столько и Ничку. Раньше, когда родители меня в гости к Рыжовым привозили, мы совсем сопливыми были, а потом, после переезда на новую квартиру, чаще встречаться стали…

 -Вы поссорились?

 -Ника ссориться не умеет. Так, паршивенько пообщались, - пожаловался Чибисов.

 -Вот-вот, и мы с Лериком в такой же заднице! – Лика взяла парня под руку, заглянула в лицо. - Слушай, а как же твоя провокация, тоже сорвалась? Не получилось подкатить к Рыжовой?

 -Не доставай, а?

 -А все-таки?

 -Плохая идея плохо закончилась. Ничка молодец, а я придурок! И хватит об этом!

 -Хорошо, - согласилась Лика, смиренно опустив глазки. – Поцелуй меня!

 Парень обнял подругу, которая с готовностью прильнула к нему.

 Мириам Бекоева назначила встречу Рыжову в ближайшее воскресенье. Велела придти пока одному и принести фото дочки в полный рост. Под благовидным предлогом Олег испарился из дома.

 Намедни Барышников предупредил не терпящим возражений тоном:

 -Слушайся Мирку беспрекословно, она терпеть не может, когда ей не доверяют, возражают, а тем паче пытаются поучать. Упаси Господи ей перечить!

 -Все так страшно? – удивился Олег.

 -Еще страшнее. Она меня потом сожрет, если что.

 -Можно задать нескромный вопрос?

 -Валяй, - разрешил доктор.

 -Ваши отношения все еще не в прошлом?

 -Интересный вопрос. Мы с женой разводимся.

 -Ого! – удивился Рыжов. – Я считал, у тебя семейная жизнь в полном ажуре!

 -Я тоже так считал до последнего времени. Знаешь, супружеские отношения словно веревка, перевитая, но ровная, тянется-тянется. И вдруг – узел. Один, другой, а затем и полный разрыв. Вот ведь штука какая. Так и у нас получилось. Выплыл из моря мирского некий президент крупной компании, старинный обожатель жены. И ныне моя Ларочка в Женеве с новоиспеченным женихом. Смешно звучит в сорок-то с хвостиком!

 -Скорее грустно! – заметил Олег.

 -Пожалуй. Зато теперь у нее нормальный мужик, а не помешанный на психиатрии потенциальный чокнутый. "Доктор, шнимите ш меня этих желененьких крокодильчиков!" "А чего вы их на меня бросаете!" – забавно шепелявя, произнес Барышников.

 -Смешно!

 -Скорее грустно. Смотри, Олег, не подведи меня!

 -Очень постараюсь.

 Мириам Аслановна оказалась смуглой, как мулатка, и прекрасной, как богиня. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в классический узел. Но академически скучная прическа невероятно шла ее благородно-восточному лицу. Рыжов попытался представить Бекоеву с ультрамодной двуцветной стрижкой и морально сломался. Есть женщины, которые и в рваном тряпье выглядят царицами. Наверное, о таких писал некогда Хайям: "До щек ее добраться б нежных роз. Сначала в сердце – тысяча заноз. Так гребень: в зубья мелкие изрежут, чтоб слаще плавал в роскоши волос." Глаза с поволокой, но смотрит вовсе не томно, а слегка раздраженно, с легкой иронией. Олег сообразил, что некультурно  так таращиться и невольно смешался.

 -Здравствуйте. Простите, я Рыжов.

 -Здравствуйте. Знаю, мне звонили насчет вас. Человек, отказать которому не могу. В свое время он много добра сделал для бедной нерусской девочки. Только жениться побоялся – слишком уж я отличаюсь от сложившегося в его сознании стереотипа супруги.

 Мириам улыбнулась и замолчала. Подобная откровенность, тем более из уст целительницы, шокировала бы любого. Рыжов окончательно растерялся. Кажется, она не считает нужным придерживаться хотя бы видимости приличий и говорит смело, открыто и не без легкой насмешки над собой.

 -Итак, вы пришли насчет дочери? Барышников ввел меня в курс дела, потому не станем тратить время и перейдем непосредственно к полевому исследованию. Давайте фото.

 Олег протянул снимок.

 -Совсем скоро ваша девочка станет красавицей.

 Бекоева поднялась из-за стола. Встреча происходила в помещении весьма своеобразном, напоминавшем одновременно и логово алхимика, и лабораторию космической станции. Большущий стеклянный стол с расставленными в ряд приборами непонятного назначения, колбами и сосудами самой причудливой формы и тут же пучки трав, развешанные на стенах, этажерка с камнями и амулетами. Мириам Аслановна достала из ящика металлическую рамку,  засунула фото Ники в прорезь, подвигала планки, подгоняя размер, завинтила до упора гайки-барашки. Затем вставила конструкцию в некий аппарат с алюминиевым корпусом, напоминавшим портативный проектор, нажала кнопку. Из щели сбоку заструился красный свет, рассредоточившийся на небольшом экране. Появилось изображение девушки в маленьком вечернем платье, по меньшей мере, странное. Во-первых, оно было перевернуто вверх ногами, во-вторых, имело зримый объем, наполненный внутренностями, в-третьих, фигура сияла, словно снег на солнце, всеми цветами радуги. По внешнему контуру бегали искорки, отскакивая от силуэта мелкими протуберанцами. Ника напоминала дрожащую инопланетянку с прозрачной кожей, стоящую, как индийский йог, на макушке.