"Привлеченная к дознанию..." - [79]
Быстро заполнился небольшой зал театра «Аквариум». Желающих попасть на митинг так много, что двери решили не закрывать. Пестрый и гулкий шум голосов висит в воздухе вместе со струйками сизого табачного дыма. Землячка сидит с Савельевым в третьем ряду кресел и большими серыми глазами спокойно и доброжелательно разглядывает зал.
— Послушайте, Савельев, зачастила я что-то по театрам...
Савельев поднял нависшие густые брови и вопросительно посмотрел на нее.
— Не так давно была здесь с Сиротинским, да вы его знаете по Московскому комитету, а сегодня вот с вами... — Глаза ее светятся лукавством. — Интересный здесь случай произошел. Собрали в зале охотнорядцев. Кому-то пришла блестящая мысль организовать их в профессиональный союз... ну, за это дело и взялся Сиротинский. Оратор он блестящий, да и смелости отменной. Пришли мы с Сиротинским под охраной дружинников. В зале запах рыбы, мяса так и бьет в нос. Оглянулись — лица зверские. Одеты в чуйки, сапоги бутылками. У многих кожаные фартуки и на поясе навешаны ножи всех размеров.
Савельев, усмехнувшись в щеточку рыжеватых усов, слушал с большим интересом: Землячка не очень-то любила о себе рассказывать.
— Долго их агитировал Сиротинский — успеха никакого! Сидят и злобствуют, а он терпение потерял... Взял да и крикнул: «Долой царя!» Какой тут вой поднялся! Мясники бросились к трибуне, орут отчаянно, некоторые даже ножами размахивают... Тут я подняла дружинников и тоже к трибуне — спасать Сиротинского. Растерянности никакой, стоит спокойно, лишь губы побелели. Насупился и еще громче прокричал: «Долой царя!» Если бы растерялся — растерзали бы мясники. Вот что значит мужество! Еле мы увели его... Такой упрямец! А мясники замерли от удивления. Сцена получилась, как у Гоголя в «Ревизоре».
Землячка тихо рассмеялась. На ее высокий большой лоб наползли морщины. Савельев что-то хотел ответить, но она остановила его.
На сцену поднялся Литвин-Седой. Молоденькая курсистка, непонятно каким образом очутившаяся в президиуме, встряхнув кудряшками, торопливо отодвинулась и уступила ему дорогу.
— Свобода не милостыня. Ее не выпрашивают, а берут с бою. Такой железный закон истории, — низким и густым басом проговорил Литвин-Седой, проведя рукой по вьющимся волосам. — Час великой битвы близок. Монархия или революция — так сегодня решается вопрос. Что принесет России завтрашний день — свободу или цепи рабства, — решаем мы, друзья!
Аплодисменты взорвали тишину зала. Тощий плоскогрудый чиновник почтового ведомства, стоявший в проходе около Землячки, аплодировал яростно, глаза его, круглые и черные, с восторгом смотрели на оратора. Он расправил на груди красный бант и подался вперед. Благообразный господин, сидевший от Землячки слева, поглаживал пышные усы и кивал головой. Землячка скосила глаза, едко улыбнулась уголками губ.
— Долой царя! — крикнул Савельев, насупив нависшие русые брови. — До-лой ца-ря!
На него возмущенно зашикали. Седой благообразный господин всплеснул по-женски пухлыми руками и демонстративно повернулся круглой спиной. Савельев, упрямо сжав рот, чувствительно толкнул его локтем и стал в проходе рядом с дружинниками.
— Вооруженное восстание — единственный выход, если мы хотим покончить с самодержавием. Вместо самодержавия царя мы утвердим самодержавие народа! — гремел со сцены голос Литвина-Седого. — В царский день мы заставили замолчать черную сотню. Но борьба только начинается...
— Господа, черт знает что происходит! — возмущенно вскочил со своего кресла благообразный господин. Его белые холеные щеки покрылись ярким румянцем.
Какая-то смутная тревога взметнулась по залу. Землячка уловила общее движение. Кто-то истошно и надрывно прокричал:
— Казаки! Ок-ру-жа-ют!
Голос потонул в общем гуле. Розалия Самойловна заметила, как ее сосед слева мелкими крестами осенил пухлую грудь; как торопливо сорвала красный бант курсистка, покидая президиум; как испуганно затоптался чиновник почтового ведомства, столь влюбленно смотревший на Литвина-Седого; как воровато вынул из кармана револьвер угреватый гимназист и бросил его под кресло. Но зато к президиуму с разных концов зала, расталкивая перепуганных обывателей, потянулись дружинники. Литвин-Седой посоветовался с товарищами и сказал отчетливо:
— Друзья! Во избежание ненужного кровопролития митинг прекращаем. Выходите спокойно, без паники...
Нестройный и гулкий шум голосов, топот и шарканье ног, испуганные лица и трусливые взгляды — все это всколыхнуло у Землячки горькое и тяжелое чувство. Волной, мутной и назойливой, передавались все новые и новые подробности: у выхода из театра казаки обыскивают, подозрительных арестовывают. Землячка все еще слышит визгливый и истерический крик чиновника из почтового ведомства. Руки его противно трясутся, а нижняя челюсть отвисла, словно неживая. Зал медленно освобождается от публики. Время тянется тягуче и трудно. Ко всей этой чистой публике, случайно оказавшейся на митинге, Землячка чувствует неприязнь: обывателям ничего не грозит. Охранка и казаки охотятся за революционерами и дружинниками. Вот они-то очутились в ловушке. Что делать? Как уйти? Как спасти дружинников? Что, если смешаться с толпой? Достала из кармана браунинг. Бросить оружие? Она присела в кресло и закрыла уставшие глаза. Нет, невозможно. Денег у партии мало, а оружие страшно дорого. Как труден путь нелегальной доставки оружия, может лишь знать профессиональный революционер! Она наморщила лоб и убрала браунинг в карман пальто. С оружием расстаться немыслимо. К тому же членов Московского комитета партии охранка знает в лицо и не упустит возможности арестовать...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о большевиках, перевозивших и распространивших газету «Искра» в России, о хитроумных способах, к которым им приходилось дли этого прибегать, о подстерегавших их опасностях.
«Мы идём тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки», — писал на заре века Владимир Ильич Ленин. Среди тех, кто шёл рядом с Лениным, были и герои этой книги. Друзья и соратники В. И. Ленина — профессиональные революционерки, бесстрашные подпольщицы и умелые конспираторы — таковы героини книги Мария Голубева, Клавдия Кирсанова, Людмила Сталь, Татьяна Людвинская. Маленькие повести, составляющие книгу, построены на документальных материалах.
Роман «Своя судьба» закончен в 1916 г. Начатый печатанием в «Вестнике Европы» он был прерван на шестой главе в виду прекращения выхода журнала. Мариэтта Шагиняи принадлежит к тому поколению писателей, которых Октябрь застал уже зрелыми, определившимися в какой-то своей идеологии и — о ней это можно сказать смело — философии. Октябрьский молот, удар которого в первый момент оглушил всех тех, кто сам не держал его в руках, упал всей своей тяжестью и на темя Мариэтты Шагинян — автора прекрасной книги стихов, нескольких десятков психологических рассказов и одного, тоже психологического романа: «Своя судьба».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Глав-полит-богослужение. Опубликовано: Гудок. 1924. 24 июля, под псевдонимом «М. Б.» Ошибочно републиковано в сборнике: Катаев. В. Горох в стенку. М.: Сов. писатель. 1963. Републиковано в сб.: Булгаков М. Записки на манжетах. М.: Правда, 1988. (Б-ка «Огонек», № 7). Печатается по тексту «Гудка».
Эту быль, похожую на легенду, нам рассказал осенью 1944 года восьмидесятилетний Яков Брыня, житель белорусской деревни Головенчицы, что близ Гродно. Возможно, и не все сохранила его память — чересчур уж много лиха выпало на седую голову: фашисты насмерть засекли жену — старуха не выдала партизанские тропы, — угнали на каторгу дочь, спалили дом, и сам он поранен — правая рука висит плетью. Но, глядя на его испещренное глубокими морщинами лицо, в глаза его, все еще ясные и мудрые, каждый из нас чувствовал: ничто не сломило гордого человека.
СОДЕРЖАНИЕШадринский гусьНеобыкновенное возвышение Саввы СобакинаПсиноголовый ХристофорКаверзаБольшой конфузМедвежья историяРассказы о Суворове:Высочайшая наградаВ крепости НейшлотеНаказанный щегольСибирские помпадуры:Его превосходительство тобольский губернаторНеобыкновенные иркутские истории«Батюшка Денис»О сибирском помещике и крепостной любвиО борзой и крепостном мальчуганеО том, как одна княгиня держала в клетке парикмахера, и о свободе человеческой личностиРассказ о первом русском золотоискателе.