Прививка совести - [15]

Гости смотрят на нашу возню совершенно спокойно. Они что, не понимают значения происходящего? Владимир сидит в странной позе. Левая рука на колене, правая, поверх запястья левой, накрывает наручный прибор. Большой и указательный пальцы — сжимают какой-то рычажок и мелко подрагивают, а остальными он что-то ловко подкручивает. Тонкий провод тянется из ворота майки в ушную раковину. Сочувственно интересуется:

— Уже, всё отрубили? — улыбка до ушей, — А и пусть, даже хорошо, это признак, что переживают! Бич закрытых сетей! — обращаясь к Вике, поясняет — Вот поэтому, первопопаданцы, ещё в прошлом веке, и ввели у нас открытую систему связи «Сто-Шестнадцать». Они всё знали! Опыт локальных войн, на рубеже третьего тысячелетия, показал, что сложные цифровые системы коммуникации либо ненадёжны, либо могут быть легко взяты под контроль… тем более — из импортных деталей, — и, в пространство — Думаю, раз наше местонахождение известно, сюда пошлют парламентёра. Вика, обращаясь к нам обоим, снисходительно:

— Григорий Иванович, может быть, вы с Витей всё же уйдёте? Прошу! Имеете право. Тут становится жарко!

Это они серьёзно? Да я их старше в два с половиной раза… почти в три! Как они смеют так со мной разговаривать? У Витьки на физиономии выражение детской обиды…

— Я не Витя, я Виктор! А почему мы должны уходить? Между прочим, дача принадлежит не вам! — поворачивается ко мне с надеждой, — Григорий Иванович, вы же сам тут остаётесь? — ответить ему я не успеваю. Снова оживает мобильный телефон. Тот же вкрадчивый голос, как ни в чём ни бывало, осведомляется:

— Вы меня слышите? Передайте вашим гостям, что все окрестности дачи уже оцеплены батальоном ОМОНа. Уйти отсюда — невозможно. В случае боя или бегства, бойцам приказано стрелять на поражение… Всё гражданское население из зоны эвакуировано. Мы требуем немедленно отпустить заложников… Сейчас, выезжает наш представитель для переговоров… По мере произнесения монолога голос набирает твёрдость. Через несколько минут у вас будет наш человек. Он без оружия. Передайте… этим… пусть они его выслушают…

Щёлк! На экране снова «Поиск сети». Вот так.

Поворачиваюсь к ребятам. В глазах понимание. Молча им киваю — Да, всё так как вы предполагали. Добавляю голосом:

— Я с вами! Хочу, хе-хе, досмотреть это кино до конца! И вообще, самовар остыл… А у меня ещё печенье… — теперь вижу удивление, искреннее. Вика.

— Но… вам же сейчас сказали, что переговоры начнутся через несколько минут. А самовар долго греть надо! Я время засекала… — опять они слышали весь разговор. Как объяснить?

— Ребята, со мной говорил профессиональный лгун. Он так сказал, что бы вы ждали и нервничали. Реально кто-то появится, хорошо, если через час. Привыкайте к этим штучкам! — эх, не были вы в ФСБ «на собеседования», не знакомы с тамошними повадками. Ну, ничего, скоро узнаете.

Вика нервно дёргает щекой. Странное у неё лицо. Симпатичное, но малоподвижное. Кожа так сильно натянута, как после пластической операции… Вот и сейчас, ну совершенно взрослое выражение, матёрой тридцатилетней тётки. Эдак снисходительно соглашается:

— Наши лгуны не хуже ваших! Хотите, историю расскажу? — не надо мне историй про лгунов.

— Лучше объясните, что за система связи «Сто-шестнадцать»? Ни разу не слышал… Хотя в молодости с радио и вообще электроникой много дел имел.- Владимир широко улыбается.

— Это просто, вы сразу поймёте. Смотрите! — стягивает со своей левой руки агрегат, похожий на гибрид компаса и наручных часов с рулеткой. — Универсальный личный коммуникатор. Время, связь, ориентирование на местности. Стандартный прибор, для обязательного ношения. У нас таких всего два: коммуникатор — с четырёх лет, а пистолет — с четырнадцати. Привыкаешь, как собственной части тела. Там радиопередатчик, на трёх транзисторах, совмещённый с детекторным приёмником и 3-4 шкалы фиксированной настройки радио каналов. На катушке провод наушника и другой — с антенной. Когда надо, его пропускают через рукав. Микрофон к наушнику подключают отдельно. Но, это редко. И в основном — дети. Взрослые — обычно общаются морзянкой. В режиме постоянного приёма телефон — в ухе, а приёмник — постоянно настроен на 16 канал вещания. Чаще — сеансы связи оговаривают заранее и подключаются только на это время. Если, — улыбается, — не на боевой операции… Тогда, мы с этим делом в ухе даже спим.

— У первопопаданцев, сто лет назад, тоже были эти ваши мо-биль-ни-ки. И совсем немного армейских радиостанций. А связь была нужна постоянно и всем. Вот и придумали. В любом месте, в любое время, по 16-му каналу можно голосом или морзянкой вызвать дежурного оператора и попросить помощи — сообщить свободный канал. В больших городах запрос делают автоматически, телеграфным кодом. Как бы автонабор номера в ваших телефонах. И говори с кем надо! Или слушай… А если никого рядом нет — договариваемся между собой по тому же 16-му каналу и сразу переключаемся. Или — одного назначаем дежурным, а он для всех организует эфир. Первые сто каналов — телефонные, с полосой 12 килогерц, а остальные десять тысяч — телеграфные. Морзянкой, на частоте 400-500 герц, с полосой около килогерца. Если очень надо, можно ещё изменить частоту, что бы на слух различать своего абонента, среди чужих передач… Ну, а уж SMS-ки, через дежурного оператора передавать — это святое. Как адресат вышел в эфир — он ему их вывалит… Удобно!