Прививка против приключений - [3]

В глазах Игоря сквозила смертная тоска. Устало подперев голову рукой, он сидел и тяжело вздыхал, и я, не выдержав, спросил у него, что стряслось.

Игоря вяло махнул рукой:

— Да так, хлопчики, ничего особенного… Просто все кончилось. Все кончилось, ребята…

Воцарилось молчание. Паша втихомолку уписывал малиновое варенье, преданно глядя Командору в глаза. По щеке Игоря прокатилась одинокая слезинка. Смахнув ее ладонью, он потряс головой и, тяжело встав, скрылся в доме.

Мы опешили.

— Не иначе как беда стряслась, ребята, — прошептал Витя. — В жизни не видел, чтобы Игорь так страдал!

В эту секунду на крыльце показался Хозяин, тащивший в охапке ворох каких-то бумаг, газет и журналов. Мы переглянулись — обычно он перебирал их, когда вспоминал о прошлых походах, демонстрируя письма поклонников и хвалебные статьи, но сейчас он был мрачнее тучи. Грохнув кипу макулатуры на стол, он уселся, вытащил один листок и, обведя нас взглядом, начал читать.

«Уважаемый мистер Гурей, — читал Игорь. — Прочтя заметки о Вашем так называемом „Кругосветном“ путешествии, я очень смеялся. Кого Вы хотите обмануть? Любой здравомыслящий человек сразу поймет, что все это — ложь от первого до последнего слова…»

Спазм сдавил хозяйское горло. Он осекся, глотнул молока и взял второе письмо.

«Господин Гурей, — гласило оно. — Смею Вас заверить, что я в восторге от всех нелепостей и неточностей Вашего „путешествия“. Это ясно доказывает, что Вы его не совершали. А Ваши „доказательства“ не стоят и выеденного яйца!»

Не дочитав до конца, Игорь снова отшвырнул письмо и потянул из кучи следующее.

«Герр Гурей и вся ваша компания, — писал третий адресат. — Прошу прощения за грубый тон, но всему есть предел! Все Ваши похождения — это нагло украденные записки моего друга Фридриха Борхерда. Именно он, а не Вы пять лет тому назад совершил это путешествие, а Вас надо судить за плагиат…»

— Хватит или продолжать? — хмуро осведомился Командор, потрясая бумажным листком. — И так уже год. Мешками, каждый день. Критикуют мои находки, смеются над фотографиями! Рисуют карикатуры в «Панче»! Каково, а?!

— Что все это значит? — ледяным голосом осведомился Паша.

— Это значит, — тихо сказал Командор, — что жизнь повернулась к нам спиной. Да, хлопчики, нам перестали верить, мы теперь — посмешище для всего мира…

— Но почему? — изумился Витя. — Им мало доказательств? А фотографии, зарисовки?

— Подделаны, — холодно возразил Игорь.

— А сувениры? Коллекции, наконец!

— Тоже подделка.

— Но свидетельства очевидцев?

— Подкуп.

Мы молчали.

— Но… Но что же теперь делать? — тихо спросил Олег.

— Есть только один способ смыть позор, — медленно, с расстановкой ответил Игорь.

— Кровь!!! — рявкнул Паша так неожиданно и громко, что мы вздрогнули. — Имена, Игорь! Как там этого… Борхера?

Игорь поморщился.

— Я не это имел в виду, — он встал и выпрямился. — Мы вместе должны совершить новое путешествие, и уж теперь-то мы не упустим доказательств! Мы снимем фильм о нем!

Хозяин говорил так вдохновенно и заразительно, что на какое-то время увлек и нас. Я почувствовал, как во мне просыпается азарт старого бродяги, и посмотрел на своих товарищей. Глаза у всех лихорадочно блестели.

— Если уж в поход, тогда по морю! — сказал я, как истый гидробиолог.

— Лучше по суше! — вскричал Пашка. — Сперва в Австралию, а потом…

— По морю, — возразил я.

Паша сжал кулаки, встал и горой навис надо мной.

— По суше! — крикнул он и, не найдя других аргументов, заехал кулаком по столу.

Жалобно звякнула посуда. Вазочка с вареньем опрокинулась мне на брюки, а любимая голубая чашка Командора, упав, покатилась на край стола. В отчаянном броске вратаря Игорь поймал ее и тяжело грохнулся на землю.

— Ну, вот что, — сказал он, вставая и тяжело дыша. — Пашу, пожалуй, мы с собой не возьмем.

— Как «не возьмем»? — растерялся тот. — Почему «не возьмем»?

— Потому! — сурово отрезал Командор. — Никогда не знаешь, чего от тебя можно ожидать. Ну, а что скажете вы? — он повернулся к нам.

К этому времени все немного поостыли.

— Все это, конечно, здорово, но я не поеду, — сказал Витя. — Сам посуди: я ведь учусь, да еще семья. Ну куда я от них? Пусть они пишут что хотят — мне все равно.

— Я, пожалуй, тоже останусь, — подал голос Олег. — Надо мной и после прошлого путешествия ученики полгода смеялись. Я же преподаватель, Игорь, мне нельзя вот так запросто авторитет терять…

Я некоторое время колебался, затем тоже высказался против:

— И я не могу. Диплом, понимаешь… Может, позже, а?

Паша угрюмо молчал. Чувствовалось, что он готов отправляться в дорогу хоть сейчас, налегке и натощак, можно даже босиком, но — увы…

— Понятно… — печально изрек Игорь. Мы виновато потупились. — А я так надеялся. Ну, да бог с ним.

Он сгреб бумажки в охапку, зашвырнул их в мусорный ящик, поплотнее утрамбовал и с посветлевшим лицом повернулся к нам.

— Вот и славно. Пропади они пропадом! — объявил он. — Забудем об этом.

Мы тоже заулыбались, а Паша на радостях послал авторов писем куда подальше. Мы наполнили бокалы и снова пришли в хорошее настроение.

— Вы куда в отпуск собираетесь этим летом, хлопцы? — спросил неожиданно Игорь, раскуривая трубочку.