Прививка от любви - [4]

Обо мне Матеуш вспомнил уже после того, как начался первый бой. Когда б не обещанный гонорар, я не стала бы его дожидаться — не люблю. Мордобой ради мордобоя не входит в число моих любимых зрелищ, а ничего иного в этом развлечении нет. К тому же меня раздражает медлительность и неэффективность здешних бойцов. Нет, я всё отлично понимаю: бои — это в первую очередь зрелище, и именно на такой стиль гладиаторов и натаскивают. Если они будут укладывать друг друга сразу после начала, зрителям не понравится. Но всё равно раздражает, когда ты видишь тысячу и один способ закончить поединок, но не один не используется до тех пор, пока оба противника способны держаться на ногах.

Однако торчать в пустом коридоре мне хотелось ещё меньше, и я тянула «Белую розу», рассеянно поглядывая, как два здоровенных парня ходят по кругу, обмениваясь пробными выпадами, потом сходятся ближе, наносят и блокируют короткие серии ударов, вновь начинают кружить… Зрители пока вели себя довольно спокойно — ведь для затравки всегда выпускают мало кому интересных новичков. Время тяжеловесов придёт позднее. Впрочем, сегодняшний вечер в любом случае обещал быть довольно предсказуемым: чужих гладиаторов на этой неделе в клуб не привозили, а из тех, что принадлежали Стасяку, все уже были давно известны, между собой сходились неоднократно и вряд ли преподнесут сюрпризы. Так что высокие гости пожаловали не в самое подходящее время… Впрочем, они всё равно местных фаворитов и аутсайдеров не знают, им и так сойдёт.

Я вновь глянула на тот самый столик. Брюнет с бородкой смаковал содержимое своего бокала, вообще не глядя на арену. Шатен глядел, но ему, похоже, было скучно. На обсевших их девиц оба не обращали никакого внимания. Потом шатен снова посмотрел в мою сторону, и я опять отвернулась. Мимо тенью скользнул Матеуш, кивнул мне, я с облегчением соскочила с табурета и следом за хозяином отправилась к неприметной дверце за баром.

— Ли-илиан, — укоризненно протянул Стасяк, когда мы расселись в кресла по разным сторонам стола в его кабинете. — В моём заведении? Неужели нельзя было сделать всё где-нибудь подальше?

— Не в твоём заведении, а перед его дверью, — уточнила я. — И не всё ли тебе равно? На Окраине то и дело кто-нибудь умирает.

— Но не всех при этом зовут Андри Конли.

— И чего ты боишься? Его ребят? Если к тебе явятся погромщики, твоя охрана в два счёта объяснит им, где их место. Драки в «Кобылке» бывают через две недели на третью, а то и чаще.

— А если мне из-за тебя однажды пустят пулю в затылок?

— Только из-за меня? Ха-ха, как смешно. Бойся ты пули в затылок, ты бы уже давно собрал манатки и рванул куда-нибудь в другой город. Полагаю, у тебя в заначке лежит достаточно, чтобы безбедно прожить весь остаток жизни.

— Ну что мне с тобой делать? — вздохнул он.

— Заплатить, — ответила я.

Стасяк наклонил голову.

— Вообще-то как-то странно Андри умер, — заметил он. — А вдруг это просто у него был приступ давней болезни, а ты тут не при чём? Или его кто-то другой траванул ещё до тебя?

— Мате-еуш, — скопировала я его укоризненные интонации. — И тебе ещё не надоели эти ритуальные танцы? Смотри, нарвёшься на пулю в затылок не из-за ребят Конли, а из-за своей жадности.

— Денежки счёт любят, — проворчал он, и полез под стол, где у него стоял сейф. — А морду чего прячешь? Кажется, старого друга можно не стесняться.

— Старого? — я усмехнулась, но вуаль всё-таки сняла. — Два года — не настолько уж большой срок.

— Иные тут выдерживают куда меньше, можешь мне поверить, — он вытащил пачку денег, отсчитал купюры, потом порылся в ящике и добавил несколько монет. Я быстро пересчитала добычу. Две тысячи девятьсот восемьдесят пять крон. Сегодняшнюю «Белую розу» тоже учёл, вот сквалыга остроглазая.

Но за что ещё ценю Матеуша, так это за то, что он всегда платит наличными. Деньги на счету — это, конечно, удобно, но, учитывая непредсказуемость моей жизни, всегда иметь при себе энную сумму отнюдь не мешает.

Выходя из кабинета, я чуть ли не нос к носу столкнулась с одним из дорогих гостей, тем самым смазливым шатеном, что сейчас шёл по коридору в сопровождении одной из официанток. Он удивлённо посмотрел мне в лицо, я изобразила кривоватую улыбку и невольно обернулась, чтобы проследить, куда он идёт. Мимо меня протиснулся плечистый молодец в чёрном костюме, с лицом, по выразительности соперничавшим с консервной банкой. Значит, охраной наши золотые мальчики всё же не пренебрегли. Девица указала шатену на дверь туалета, и я едва удержалась от смеха, представив, как перекосится его физиономия, когда он увидит и учует, что представляет собой это заведение в нашем клубе. Ну а что — он приехал сюда за острыми впечатлениями? Вот и будут ему впечатления.

Квартирка, которую я снимала, фактически представляла собой одну комнату, даже не студию, зато с отдельным выходом. Когда-то здесь располагался мотель — недалеко отсюда был пропускной пункт на выезде из города, а дальше шло шоссе. Сейчас пункт был закрыт, шоссе с прекращением наземного сообщения между городами, должно быть, уже заросло, а бывшие мотели и гостиницы Окраины превратились в доходные дома. В ряду выстроившихся прямо под окнами мусорных баков слышалось какое-то подозрительное шебуршение, и, хотя местные гопники давно уяснили, что со мной лучше не связываться, я всё же замедлила шаг и прислушалась. Так же как и при подходе к своей двери, но чувство опасности молчало. Нет, конечно, едва ли мои истинные враги так просто выдадут себя шумом или оброненной у дверей гильзой, но интуиции своей я привыкла доверять. Да и нельзя же позволить себе скатиться в постоянную паранойю, так что я отперла дверь и вошла.