Привидение-стажер - [23]

В глубине души я, конечно, понимала, что вряд ли он станет ни с того ни с сего хвататься за меня. Ради чего спрашивается? Не для того же, что бы убедившись в моей нематериальности, поставить нас в затруднительное положение. Но все-таки почувствовала себя гораздо спокойнее, когда он наконец, удалился.

— Могу я предложить Вам фруктовый десерт? Он сдержит минимум калорий, — неожиданно прозвучал у меня над душой такой уже знакомый и надоевший голос.

— Нет, спасибо — промямлила я, ожидая, что он, наконец, удалится, но мы попали к фанату своего дела. Или он собирался выиграть номинацию «официант года» как шепотом предположил Женя

— Может, тогда апельсиновое желе?

— Нет спасибо, не люблю желе, сказать по правде, ненавижу желе

— Легкий молочный мусс?

— У девушки аллергия на молоко.

Общими усилиями атака была отбита.

— Господи, что ему от меня надо?

— Может, ты ему просто понравилась? — предположил Женька. Я только вздохнула с видом великомученицы.

Враг отступил. Но ненадолго. Наверное, проснулся уже спортивный интерес, потому что не успел Женя прикоснуться к своему кальмару, как мой мучитель тут же материализовался рядом с картой напитков в руках.

— Оставьте, выберу позже. — капитулировала я.

Он удалился с видом победителя. Не глядя, ткнула пальцем. Получив долгожданный заказ, вместо того, чтобы обрадоваться, официант пораженно изрек:

— Вы уверены, «Карибская жара»?

— Да именно «Карибская жара», двойная — улыбнулась я из последних сил, и он ретировался, покачивая головой.

— Он что издевается?! Сначала буквально силой заставил сделать заказ, а потом делает такое лицо.

— Нашла из-за чего расстраиваться! Можно подумать первый раз шизофреника встретила. — Женя уже расправился с салатом и рыбой и, любуясь креветкой на вилке, благодушно добавил — Тем более он вполне тихий и безобидный.

— Тихий?! Какие же тогда громкие?

— Раз кухонным мачете не размахивает, значит тихий. Что тебе стоило осчастливить человека? Не переживай, я выпью твой многострадальный коктейль.

Официант после всего произошедшего явно разочаровался во мне. Видимо этим и объяснялось то, что, поставив с оскорбленным видом на столик напиток, он исчез и больше не показывался нам на глаза. Коктейль же оказался чуть ли не пол-литровым бокалом какой-то темной пузырящейся жидкости, украшенной кучей сливок, крема, орехов, зонтиков, шпажек и еще черт знает чего. При виде этого шедевра барменской мысли Женин альтруизм немного увял

— А может ну его — предложил он — Ненавижу подобную мешанину.

— Ни за что! Расстроить бедного несчастного шизофреника! Как тебе не стыдно? Он наверное спать не будет, если увидит, что его старания пропали даром.

— Можно, я хоть сливки сниму?

— Снимай — разрешила я, решив быть тоже великодушной.

И дальше минут пять наблюдала, как Женя брезгливо выуживает всякие кулинарно-дизайнерские излишества из бокала, а потом, задержав дыхание, пытается одним глотком выпить содержимое фужера. Я приготовилась увидеть какую мину он сделает после этого, но эффект превзошел все мои ожидания. И когда со слезами на глазах, откашливаясь и пытаясь восстановить дыхание, он просипел внезапно охрипшим голосом:

— Господи, да что же ты такое навыбирала?!

— «Карибская жара» — оторопело ответила я.

— Да уж — все еще хрипло отозвался он — Явно не меньше сорока градусов в тени.

Теперь я поняла причину округлившихся глаз официанта. Да, для строжайшей диеты выбор был действительно диковатый.

— Мне жаль — я изо всех сил старалась придать голосу сочувственные нотки. Но ничего не получалось. Глупо, но меня разбирал смех. Знакомое с детства чувство «смешинка в рот попала». На нас уже оборачивались.

— Я скоро вернусь, — выдавила я. Тщетно пытаясь выдать смех за кашель.

— Ты куда?

— В дамскую комнату, припудрить…уши — и еще раз неприлично хихикнув скрылась в какой-то нише.

Через некоторое время я начала приходить в себя, и успокоилась на столько, что можно было думать о возвращении к бессовестно осмеянной жертве барменского произвола. Но по пути я элементарно заблудилась, и, плутая по коридорам и кабинетам, мимоходом обратила внимание на мужчину, который, низко склонившись над столом, переписывал что-то из записной книжки. У него было хмурое и сосредоточенное лицо, но при этом он увлеченно орудовал разноцветными маркерами. Заинтригованная, я заглянула ему через плечо. Вот это да! Он писал мой номер телефона. Правда, каким-то странным образом: 89 — синего цвета, 50 — зеленого, 74 — золотого,19 — розового, но тут он взял голубой маркер и вывел 40, и я облегченно вздохнула — нет, показалось. Совпадали только первые цифры, тем более, что останавливаться на этом он не собирался, и, видимо, к телефонам это вообще не имело никакого отношения. Посмеиваясь над своей паранойей, я отправилась дальше.

В обеденный зал я все-таки попала, но с противоположенной стороны. Женя, заметив меня, махнул рукой.

— Что происходит? Сначала ты меня пытаешься споить, а потом исчезаешь под раскаты гомерического хохота?

— Все уже в порядке. Твой Стас появился?

— Нет, наверное, подъедет к началу шоу.

Тут я обратила внимание, что оживление в зале нарастает.