— Синие.
— А точнее? Здесь столько оттенков: светло-синие, темно-синие, серо-синие, синие со стальным отливом.
— Ну не знаю, сам посмотри.
Наклонив голову набок, Женя некоторое время критически изучал мои окуляры. Потом подозрительно хмыкнул и попросил переместиться ближе к свету. Нагнулся, и совсем близко от меня оказались его глаза — большие, зеленовато-золотистые, светлые у зрачка и темные по краям. Опасные глаза, так и хочется довериться им и рассказать все что угодно. Да он и сам в курсе — смотрит прямо в душу, тоже мне великий инквизитор. Я постаралась ответить самым непробиваемым взглядом из моей коллекции. Незаметно мы отвлеклись от темы и затеяли детскую игру «кто кого пересмотрит». С минуту молча боролись за пальму первенства.
— Бесполезно — я могу не только не моргать, но и не дышать. — вспомнила наконец я.
— Не забудь, еще и улыбаться нельзя — напомнил Женя. А вот с этим сложнее. Попробуй не улыбаться, когда представляешь, как это выглядит со стороны — два взрослых человека (ну, почти человека) таращатся друг на друга, как телескопы-переростки в новом аквариуме. Я чувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбке. Женя же смотрел невозмутимо, словно с парадного портрета на нерадивых потомков. А потом я краем глаза заметила, что у него кончик носа подрагивает. Это оказалось последней каплей, я не выдержала, он тоже. В итоге, мы решили объявить ничью.
— Так что там с глазами?
— Плохо.
— ???
— Подозреваю, что без контактных линз не обошлось.
— Это еще почему?
— Таких синих в природе не бывает
— Что?! — я возмущенно бросилась к зеркалу. Неправда, ничуть не синее чем обычно. Просто от соседства с черными волосами и тенями выглядят ярче.
— Может и не линзы, но в каталог не внесены. Так что можешь жить спокойно — твое разоблачение не состоится по техническим причинам.
— Ладно, ладно посмотрим, что у тебя.
— Сделай одолжение, мне-то скрывать нечего. Он протянул разворот страницы со списком вариантов, который я въедливо изучила.
— Ну — теперь уже Женька проявлял нетерпение. — Можно мне в матросы? С детства мечтал.
— М-да, Вас, пациент, мне тоже утешить нечем!
— Неужели тоже искусственные? — забеспокоился Женя.
— Хуже. Опять вне классификационных характеристик. Ну, куда это годиться? Понамешено все, что только можно — зеленый, золотистый, карий, серый. Вместе получается болотный какой-то. А такого в справочнике нет.
— Болотный? — поморщился Женя — Может, переформулируешь? Раз все равно в справочнике такого нет. А то у меня какие-то ассоциации не хорошие — чахлые осинки, жирные лягушки и лужи с несвежей водой.
— Не нравится? — я задумалась — Вот, пожалуйста: хаки. И ассоциации как на подбор: суровые герои в камуфляже, полосатые столбы и полосатый флаг.
— Нет уж, давай вернемся к лягушкам.
В общем, и эта классификация у нас не задалась.
— Итак, что тут у нас осталось? «Молот ведьм», глава шестая. Внемли и трепещи: «Призрак есть мерзостное порождение тьмы принявшее по воле Вельзевула вид, подобный человеческому, но все это есть форма, суть же — бесовское наваждение»
— Красиво сказано, ничего не скажешь!
— Как тебе эта концепция?
— Еврейская мне больше нравится, все-таки «дух заблудший» звучит более респектабельно.
— А вот еще«…душа не есть отражение телесной сущности, благодать божья или же проклятие дьявольское определяют вид ее». В переводе на современный язык это значит, что вид призрака нестабилен и определяется совокупностью внешних факторов и внутренних побуждений — предположил Женя. — Но, наверное, это не твой случай, ты же говоришь, что не изменилась, да и я за тобой никаких метаморфоз не замечал.
— Наверное, не мой, — согласилась я. Хотя про себя отметила, что «содержание, определяющее форму по своему желанию», звучит очень заманчиво. Значит можно сделать что-нибудь с моим «готическим» внешним видом. А то мне уже порядком надоело разгуливать в этом роковом образе.
— Да-а-а, с твоей систематизацией мы не сильно продвинулись, хотя, если вдуматься, прогресс есть. Теперь мы точно знаем, кем ты не являешься.
— Пока оставим все как есть. Уже 3 часа и ты засыпаешь во время зачитывания цитат, предлагаю сделать перерыв до завтра, вернее до сегодня.
— Я — за! — поддержал меня зевая Женя. — Где ты расположишься на ночь?
— Вообще-то я не сплю, поэтому, пожалуй, прогуляюсь.
— Хочешь — оставайся. Ты меня ничуть не стеснишь. Могу телевизор включить или музыку поставить.
— Нет, не стоит.
— Правила приличия не позволяют? — съехидничал Женя
— Нет, запланированная оргия на кладбище.
— Да, упырям я не конкурент, — согласился он. — Желаю хорошо повеселиться. А ты точно ничего не задумала?
— О чем ты? — я была сама невинность, уроки мастера не прошли даром.
— Да нет, так, показалось.
— Но телевизор можешь на всякий случай оставить — вдруг вернусь слишком рано.
Через 10 минут я обнаружила Женю спавшим сном праведника. Теперь моим экспериментам он точно не помешает. В доме царили тишина и покой, только светился экран телевизора. Там шел какой-то старый фильм с Мэрилин Монро, основным содержанием которого являлась демонстрация ее фигуры во всех ракурсах.
Так что там у нас за влияние ощущения на изображение? По идее это должно означать полную свободу в выборе внешнего вида — от всадника без головы и заканчивая каким-нибудь деревом или столом.
