— Постараюсь, и ты мне в этом поможешь, если я не ошибаюсь.
— Ох, не знаю, не знаю… — я начала изображать сомнение.
— Что, неужели опять очаровывать?! — с мукой в голосе простонал он — Пощади! Я на ближайшие 10 лет все комплименты растратил.
— Так-таки все, и ничего не припрятал — не верю!
— Разве что парочку на черный день. Оставишь? Ради моей невесты, она-то ни в чем не виновата.
— Кроме неосмотрительности в знакомствах. — невеста? Хотя какая мне разница, хоть тридцать три невесты — это их проблемы.
— Ладно — решила я все-таки проявить благородство, — Оставь, но только ради этой бедняжки, ей и так досталось от жизни.
— Спасибо, великодушная! А я за это разыщу тебе Монастырского.
— Монастырский? Какая прекрасная добрая фамилия!
— А Викентий Андреевич и сам очень добрый и обаятельный, только дела ведет со злыми и скверными бандитами, а так — душа человек.
— А что за дела?
— Дела действительно нехорошие — сказал заметно помрачневший Женя — они собираются устроить подпольную мусорку ядерных отходов у нас в области. Ввоз планируется осуществлять через подставных лиц из той самой Молдавии. Как будто у нас собственных радиоактивных свалок не хватает.
— А я-то думала, что это просто махинации с какими-нибудь нефтедолларами
— Ну, из-за этого я не стал бы прошибать головой стену. Когда постоянно занимаешься политикой и политиками, начинаешь относиться к этому как некой условности с правилами или без, но вот свалка радиоактивных отходов под боком мне как-то совсем не кажется условностью. Не пройдет и полувека, как проблемы дискриминации шестиногих футболистов могут показаться пустяком по сравнению с появлением долгожителей, разменявших третий десяток.
— Убедил. А почему ты думаешь, что так легко найдешь своего Монастырского? Тебя что без церемоний соединят с администрацией?
— Нет не запросто, придется немного помухлевать.
— Тогда я спокойна. С этим у тебя проблем не будет. — В предвкушении зрелища я собралась устроиться на столе.
— Лучше подожди в гостиной, — внезапно заскромничал Женя — Я же тебе обещал говорить правду и только правду. Так что боюсь в твоем присутствии в роль не войду.
Через 10 минут появился сияющий Женька с докладом
— Его пока нет на работе, но…Даша, ты где?
— Здесь.
— А я испугался, что ты ушла.
— Уж если я не сделала этого раньше… просто мне проще быть невидимой. Это более естественное для меня состояние. Так что там с Монастырским?
— С позавчерашнего дня он с семьей на даче в Ялте. Еще не вернулся, но должен появиться к часу. Ну, как тебе оперативность?
— Потрясающе! Может тебе стоит просто пойти к нему, поговорить по душам, он даст показания в милиции, а сам уйдет в монастырь на покаяние?
— У всех чудес тоже бывают границы, так что придется и тебе постараться.
— А вдруг он уже встретился со своими бандитами?
— Не думаю. Сомневаюсь что он совмещает деловые встречи с семейным отдыхом. Сотовый, — он помахал бумажкой с номером, — Недоступен, значит, связаться с ним, они тоже не могут… пока. Так что ловить его придется сразу на работе. Кабинет 314, расположен на 5 этаже корпуса 7а. Наверняка ему сегодня должны отрапортовать о вчерашнем обломе. Так что есть шанс узнать подробности из первых рук.
— К слову, о подробностях, не прояснишь мне один момент, раз уж мы играем в открытую — насколько случайно к тебе попали те документы?
— Семь месяцев вкалывал как папа Карло — признался он. — А знаешь, я даже рад, что все так получилось. Здравомыслящий партнер гораздо лучше, чем послушная марионетка.
— Да, конечно, партнеру можно хамить, не опасаясь выйти из образа.
— Никогда! Что бы я грубил даме?! Я скорее съем свой ноутбук! — высокопарно изрек Женя. И тут же сменил высокий штиль на заинтересованный:
— Кстати, о еде. Интересно, что там у Макса в холодильнике завалялось, а то с таким питанием я тоже скоро смогу через стенки проходить.
А в холодильнике завалялось немного — банка ананасов, бутылка масла и ностальгические кильки в томатном соусе, правда, с истекшим сроком годности. Под конец, отчаявшийся голодающий Поволжья разыскал в морозилке кусок мяса и почему-то пачку острого перца. Разложив добычу на столе, и печально глядя на получившийся натюрморт, Женя в первый раз совершенно искренне и с непритворной тоской в голосе произнес.
— Не представляю, что из этого можно сделать.
Надо же, оказывается, хоть что-то может поставить его в тупик. Но потом я вспомнила о христианском милосердии и постаралась войти в его положение.
— Сейчас посмотрим. На самом деле все не так страшно вот, к примеру, из ананасов и мяса может получиться прекрасное жаркое по-китайски в сокращенном варианте. А если ты найдешь еще и немного риса…
— Звучит как сказка! — надо было видеть, с какой светлой надеждой во взоре уставился на меня страдалец.
— Значит так, во-первых, мясо надо измельчить, а потом обжарить. Вообще-то я неплохо готовлю — заметила я воспарив в поисках ножа. И появившаяся было надежда потухла в его глазах
— Какая разница! Ты ведь даже сковородку в руки не можешь взять
— Зато ты можешь. Будешь моими руками. Остальное я беру на себя. — жизнерадостно утешила я его. — Все равно другого выхода у тебя нет. Разве что можешь попытаться съесть кильки.
