Привидение — это к счастью - [11]

Матильда, почувствовав настойчивый взгляд, обернулась. Ноздри её расширились, глаза сощурились, и она буквально подскочила к мужчине, словно намереваясь вцепиться в горло. Но старичок оказался проворней. Он отпрыгнул в сторону и, не теряя времени, побежал… Матильда следом.

Молчавший всё время Кошмар радостно подпрыгнул и, совсем по-щенячьи взвизгнув, рванул за ними. На шее у него висели ползунки, на хвосте — Дарья, а на поводке болтался Иван.

Глава 9. Погоня-2

— Опять?! — прокричал Иван, даже не пытаясь удержать огромного и сильного пса.

— Стой! — водитель самосвала, увидев несущуюся на него знакомую компанию, выскочил из кабины и растопырил руки, будто мог этим кого-то остановить.

— Только что дырку запаял!!! Только что из кювета выехал! — орал он, в последний момент нырнув за колесо. Кошмар легко протаранил самосвал. Хихикая, Дашенька проскочила в пролом. Она любила играть в салочки. Иван попытался приделать железную заплату на место, но новая дыра оказалась гораздо больше утренней, и заплата не приделывалась.

Пожилой мужчина, а за ним Матильда бежали по знакомому маршруту. Правда, эта погоня была не такой стремительной, как первая. Шустрее всех мчался мужчина в синем костюме.

— Ещё бы, — пробормотал по этому поводу Иван. — Он первый раз бежит.

Матильда устала и время от времени останавливалась, приваливалась к какому-нибудь фонарному столбу, тяжело дышала, а потом опять устремлялась вперёд.

Кошмар разрывался между желанием догнать Матильду и страхом потерять из виду Дашеньку.

Возле магазина «Восточные сладости» обезумевший пёс попытался закинуть Дарёнку к себе на спину. Но девочка увернулась и как загипнотизированная прилипла к витрине, а на Кошмаре верхом оказалась совершенно чужая тётенька.

— Кошмар, фу! — закричал Иван. Кошмар и сам понял, что фу, поморщился, сбросил визжащую тётеньку на такую же перепуганную бабушку с тортиком в руках.

— Только не это! — взмолился Иван, поняв по выражению лица бабушки, что номер с модой на плоские тортики не пройдёт.

Оторвав Дашеньку от витрины, Кошмар и Иван рванули дальше. Позади ещё долго раздавались возмущённые женские голоса. Но Ивану было не до этого.

— Забор! — закричал он, удивившись, как быстро его поставили на место после предыдущей погони. Надо сказать, что подобная поспешность коммунальных служб, нетипичная для нашего города, удивила и авторов. Мы долго думали, чем объяснить эту расторопность, и наконец выяснили: в это лето город готовился к приёму олимпийского огня, и один из маршрутов, на который были выделены немалые средства, даже назывался «Олимпийский огонь — вдоль заборов Екатеринбурга».

Кошмар, взяв в зубы Дашеньку, перемахнул через зелёный забор. С грузом прыгать было тяжелее, пёс зацепил лапой забор и умудрился посадить занозу, но сгоряча не заметил.

Иван, вздохнув, полез наверх. Он слышал, как на той стороне Дарёнка убеждала Кошмара подождать Ванечку, который не умеет так высоко летать.

Кошмар не мог ждать, когда Иван научится летать. Он просто боднул хлипкое сооружение. Доски упали, но Ванечки за ними не оказалось.

— Улетел? — удивилась Дашенька и посильнее вцепилась в Кошмара, заметив слабое копошение под завалами зелёного штакетника.

Шатаясь, Иван поднялся на ноги. Эта картина походила на сцену из традиционного американского боевика, когда все зрители уже думают, что всё погибло, но вот из-под обломков, из дыма, из огня появляется живой и почти невредимый герой, и приключения продолжаются.

Двор. Улица. Опять двор. Большой тополь. Маленький тополь. Рыжая тётенька пришла снять белье, поставила таз на траву и озабоченно посмотрела на мокрый, в пятнах, пододеяльник. Но недолго она любовалась этим тихим пейзажем или, возможно, натюрмортом. Картина вдруг резко сменила жанр, превратившись в баталию: Кошмар с трепещущими ползунками, зацепленными за ошейник, перепрыгивает через таз с уже подсохшим снятым и аккуратно свернутым бельём. Дашенька не перепрыгивает. Но девочка крепко держится за прочные Максимкины ползунки и едет в тазу за Кошмаром.

— Но, но, лошадка! — радуется Дарёнка. В лошадку она любит играть не меньше, чем в догонялки.

— Догоню. Верну. Постираю, — уже издалека доносится до тётеньки обещание Ивана, который сам слабо верит своим словам.

Таз с Дашенькой мчится всё быстрее. По мокрому газону и луже Кошмару гораздо легче тянуть свою поклажу. Шланг обрывает весёлое катание в тазике. Пассажирка кубарем вываливается из своей перевёрнутой эмалированной кареты.

— Бом-бом! 12 часов. Карета стала тыквой! А кучер — крысой! — вспоминает Дашенька сказку про Золушку.

— Впереди школа и сквер, а потом отдыхаем, — бормочет Иван.

Но пожилой мужчина с палочкой резко сворачивает в переулок. Раздаётся скрежет тормозов. За поворотом исчезает и Матильда.

Кошмар и дети подбегают к углу дома, пробираются к кустам шиповника и замирают.

— Он всегда был везунчиком, — это голос Матильды. — Не успело сбить машиной, как оказалось, что это «скорая».

Мужчина лежал возле машины «Скорой помощи». Из неё выскочил врач и склонился над потерпевшим.

— Жив, без сознания, — сказал он.

— О господи, это мой дедушка! — всхлипнула Матильда. — Вернее, двоюродный дедушка. Он такой рассеянный. Он немного не в себе, — лепетала она, пока санитары укладывали пострадавшего на носилки.