Привет, викинги! - [106]

Она обращается ко всем нам за поддержкой, и мы киваем.

– Ну, – Магнус снижает тон. – Какие-то элементы наготы можно допустить. Инге действительно рассуждает о наготе… – он трясет головой, словно это еще один пункт раздора в их семействе, – но это необязательно. Это можно освоить позже.

Дополнительная нагота? Любимый вид для всех…

– Но сегодня обойдемся без раздевания. ВСЕМ ПОНЯТНО? – отдает он инструкции на тот случай, если вдруг всеми нами овладеет желание продемонстрировать свои прелести[44].

– И никаких разговоров! – рявкает он так, что, должно быть, при этом звуке вздрогнули и исландские лошади.

Поскольку сейчас настолько холодно, что я буквально вижу свое дыхание, то я испытываю облегчение, что нам не нужно раздеваться. Пока что.

– Приготовьтесь бежать. Встретимся, когда – точнее, если – вы вернетесь!

Слышно, как кто-то нервно глотает.

– Удачи, – шепчет Мелисса, когда Триша перелезает через борт, показывая мне свою задницу второй раз за сутки.

– А лучше сама завоюй себе удачу, как викинги, – добавляет Мелисса вопреки запрету Магнуса на разговоры.

Триша неуверенно улыбается и спускается на землю, серьезно говоря нам, что надеется увидеть нас позже. После этого пускается трусцой в лес.

– Беги! Беги, как будто что-то украла! – кричит Мелисса ей вслед.

– Ш-шшш! – шипит Магнус.

– Извините! – кричит Мелисса, а потом поворачивается и шепчет нам: – Не извините!

Как только Триша пропадает из виду, мы едем дальше по неизвестной территории. Следующая по очереди – Ночной Волк. Марго без труда перемахивает через борт и энергично бежит, показывая два больших пальца, прежде чем исчезнуть в полутьме леса.

– Остались мы с тобой, – шепчет Мелисса, обнимая меня за плечи.

Мы трясемся по сельской дороге еще несколько минут. Наконец машина замедляет ход, и Магнус поворачивается, глядя на нас со своего сиденья.

– Сильные Ноги? Готова?

– Всегда готова! – с бравадой отвечает Мелисса. – С самого рождения!

Она ловко перемахивает через борт, подпрыгивает на земле и пару раз рассекает воздух кулаками, чтобы приободриться.

«Она псих, но я люблю ее». Я наблюдаю за тем, как моя сестра неуклюже бежит по лесу, и снова надеюсь, что все мы выйдем из этого испытания целыми и невредимыми.

Осталась одна я.

Сквозь деревья начинает мерцать свет, и, дожидаясь своей очереди, я полной грудью вдыхаю утренний холодный воздух в попытке унять тошноту от тряски и похмелья.

– Пора показать, на что ты способна, Аслег! – говорит Магнус, пока я без всяких церемоний выбираюсь наружу.

* * *

Под моими ногами хрустят ветки – это я бегу напролом через кусты. Бегу по-настоящему. Сердце бьется так сильно, что кажется, будто оно вот-вот выскочит из груди и помчится впереди. С начала подготовки мое умение ориентироваться немного улучшилось, но все возможные достижения, похоже, сводит на нет похмелье. Я натыкаюсь на деревья, адреналин выплескивается в кровь, пока не начинает жечь, словно солнечный ожог. А потом… потом…

Происходит нечто удивительное.

Меня подхватывает импульс, и, несмотря на ноющую боль в плечах, рассеченную ступню и судорогу в икрах, я продолжаю бежать, не обращая внимания ни на какие препятствия. Ноги как будто размываются подо мной, и – неожиданно – я взлетаю. Я вдруг оказываюсь персонажем последней вдохновляющей сцены какого-то фильма: героем, который бежит через толпу аэропорта, чтобы вовремя встретиться со своей девушкой; мальчиком, проходящим процесс инициации и освобождающимся от власти своих родителей; Бучем Кэссиди и Сандэнсом Кидом в одном лице, выхватывающим пистолет и решительно шагающим вперед. Я Форрест Гамп. Я Роки I, II, III и IV. Я весь состав «Огненных колесниц». Я… «Погодите, почему они всегда мужчины?» – гневно думаю я. Разве женщины в фильмах не бегают? Если только их не преследуют серийные убийцы. А как же крутые героини? Я возмущена тем, что не могу припомнить ни единого примера сестер, бегавших сами по себе, и, переживая несправедливость, испытываю такой прилив сил, что превращаюсь едва ли не в сгусток чистой кинетической энергии.

Лес теперь мне совсем не страшен, а испуганная девочка, заблудившаяся среди деревьев, остается просто неуверенным в себе ребенком, потерявшим дорогу в малознакомой местности и испытывающим страх из-за этого. Любой испугался бы на ее месте в тех же обстоятельствах и в то же время. Она до сих пор часть меня, но теперь у меня по отношению к ней почти материнские чувства. Я понимаю страх, который испытывала тогда, и одновременно радуюсь восторгу, который испытываю сейчас, – оба эти чувства примиряются во мне.

Потому что я викинг!

Я бегу и бегу, не останавливаюсь, даже когда у меня между пальцами застревают камешки, слизняки и бог весть что еще. Ветки хлещут по моему лицу, со всех сторон на меня нападают какие-то иголки, но я продолжаю бежать.

Ну, давайте, догоните меня, колючки!

Я слышу, как у меня в ушах пульсирует кровь и колотится сердце. Я теряю всякое представление о времени и знаю только, что переживаю эти ощущения целую Вечность, когда замечаю перед собой два силуэта рядом с горящими факелами.

– Привет? – удается мне выдавить из себя.