Привет, красавица! - [4]

- Привет! - сказал он по-английски. - Ты тоже здесь живешь?

- Нет. - Я не сразу сообразила, что сказать. - Я пришла... в гости.

- Понятно, - сказал мальчишка. - Я тоже пришел в гости. К ним. - И он указал на белобрысых девиц. - Знакомься. - Он назвал имена своих подруг, которые я тут же забыла. Те улыбнулись мне приветливо, но без энтузиазма. - А меня зовут Андре. Полностью - Андреас, но лучше просто Андре. - И он засмеялся, словно сказал что-то смешное. - Ты откуда?

- Из Мадрида.

- Ты на испанку не похожа.

- Я не испанка. Я русская.

- Значит, из России? - Он усмехнулся. - А я из Германии. Из Кёльна. А они, - он опять указал на своих подруг, - из Швеции.

- Садись с нами, - сказала нестриженая скандинавка и подвинула мне стул. Хочешь пива?

- Спасибо, - ответила я. - Вообще-то я должна идти. Ваш сосед...

- Валериу! - подхватила стриженая. - Он такой смешной. Говорит нам каждое утро гутентаг! Но вообще-то, - видимо, она подумала, что я имею к Дардыкову какое-то близкое отношение, - он очень милый.

В этот момент на террасу вышел сам Дардыков. Он причесался и переодел рубашку. Видимо, он совсем не ожидал встретить меня в такой компании и растерянно остановился в дверях.

- Ничего-ничего, - сказала стриженая ему по-английски, - здесь есть место.

- Они говорят, - перевела я ему, - чтобы вы принесли еще один стул.

Лицо Дардыкова потускнело, он принес стул и сел рядом. Над террасой повисла тишина. Солнечное пятно, передвигаясь по полу, коснулось моих пальцев и стало их жечь, я подобрала ногу.

- Как жарко! - воскликнула стриженая.

- А я люблю жару, - сказал немец, потягиваясь.

Дардыков молчал, глядя в пол.

Я допила пиво и поднялась.

- Мне пора. Очень приятно было познакомиться, - сказала я скандинавкам и немцу по-английски, а потом по-русски обратилась к Дардыкову: - Спасибо за прием.

- Я иду с вами, - вскочил он.

- Зачем?

- Я должен проводить вас: может быть, хозяйка уже вернулась и нам удастся поговорить с ней...

Я пожала плечами, сделала шаг к двери и еще раз улыбнулась скандинавкам и немцу. Мальчишка смотрел на меня с любопытством.

- Что ты делаешь сегодня вечером? - спросил он.

- Не знаю.

- Пойдем куда-нибудь вместе?

- Куда?

- Ты знаешь, где бар "Латино"?

- Нет.

- Тогда встретимся на главной площади, возле фонтанов. В одиннадцать. Придешь?

- Может быть. - Я улыбнулась и махнула рукой.

- Вы догадываетесь, что я не понял ни слова. Тем не менее не рекомендую вам с ним общаться, - обидчиво сказал Дардыков, когда мы спускались по лестнице. - Этот молодой человек представляет собой сплошное высокомерие. И несмотря на то что я в совершенстве владею немецким, мне абсолютно не о чем с ним говорить. Он, знаете ли, считает себя пупом земли, думает, что все на свете - его подданные...

На этот раз хозяйка квартиры оказалась дома - это была смуглая, худая женщина лет сорока, с черными блестящими глазами. Казалось, мы ее разбудили.

Она сказала, что готова сдать комнату, что ее зовут Кармен, что она бывает дома редко и что я могу пользоваться посудой на кухне с одним условием - мыть ее после еды.

- Сколько времени ты будешь жить? - спросила она.

- До воскресенья.

Мы условились о плате. Кармен вручила мне ключи от комнаты, от квартиры, от входной двери в дом и от калитки, затем взяла деньги, не пересчитывая, положила их на телевизор и сказала кратко:

- Можешь переезжать.

- К сожалению, - сказал, озабоченно посмотрев на часы, Дардыков, когда мы вышли на улицу, - я не могу вам сейчас помочь в переезде на квартиру. Скоро у меня начинаются занятия - это на другом конце города. Но что вы делаете сегодня вечером?

- Не знаю.

- Тогда, может быть, я зайду к вам? Часов в восемь? Ведь мы теперь соседи.

- Я вам очень благодарна, - ответила я, - но...

- Я непременно приду, - понял мой ответ по-своему Дардыков. - Мы погуляем с вами по городу, и я расскажу вам о местной архитектуре. К сожалению, сами испанцы игнорируют историческое прошлое своей страны...

- Да-да! Мы обязательно погуляем... И поговорим! - ответила я и почти побежала прочь.

В гостинице хозяин затребовал с меня плату еще за одни сутки.

- Сейчас два часа, а расчет начинается с двенадцати, - сказал он.

- За отсутствие горячей воды и кондиционера мне тоже платить?

- Не надо, - угрюмо ответил он.

Я заплатила, собрала вещи, вышла на улицу, взяла такси и через пять минут снова разбирала чемодан в своей новой комнате.

Хозяйки не было видно. Деньги мои лежали по-прежнему на телевизоре.

Сидевшая на белой стене ящерка, увидев меня, юркнула за штору.

До вечера оставалось еще слишком много времени. Я решила побродить по городу, взяла сумку и вышла на улицу.

С приближением сумерек город оживал - разноголосый шум заполнял улицы: люди выбирались из домов, где они прятались от жары, и занимали столики ночных кафе. Громкий смех взрослых смешивался с лопотанием и визгом детей. К дверям ресторанов и баров тянулись организованные толпы туристов - на их лицах светилось удовлетворение: видимо, они уже осмотрели и запечатлели на пленку все местные достопримечательности. Теперь их ждал обильный ужин и золотое пенящееся пиво. Я тоже поужинала и пошла вверх, в гору, по первой попавшейся улочке.