Привет из Прошлого - [4]

— Чем могу помочь? — невозмутимо спросила директриса.

— Здравствуйте, — бросила я, без приглашения устраиваясь на мягком кресле, напротив ее рабочего стола, — я работаю корреспондентом, в пока еще малотиражной газете и редактор поручил мне написать статью об одном человеке, который некогда преподавал в вашей школе. Это было еще до войны, в тридцатых годах двадцатого столетия, не могли бы вы мне помочь в этом вопросе?

— Хм, о ком идет речь? — вскинула брови женщина и пристально посмотрела на меня.

— Учителя звали Игнатьев Дмитрий Павлович, — назвала я полное имя призрака, — так вы сможете мне помочь?

— Отчего же не смогу, — улыбнулась директириса, — с удовольствием, — давно пора было освятить судьбу этого замечательного человека в прессе. Только в наши дни никому не интересно печатать о действительно выдающихся личностях, можно сказать даже героях страны. Ваш редактор видимо весьма образованный человек, раз решил в своей газете написать о Дмитрие Павловиче! Его именем гордится наша школа, хоть он и пропал без вести в 41-ом, но его по праву можно считать героем!

— В каком — в каком? — переспросила я.

— В сорок первом, — повторила женщина, — как и большинство военнообязаных нашей страны, Игнатьеву пришла повестка на фронт и он ушел, больше никаких вестей о его местоположении нет.

— Это печально, — протянула я, полностью погрузившись в свои мысли, — только вы не сказали главного, за какие заслуги вы считаете его героем?

— Милочка, — усмехнулась директриса, — разве вы, готовя статью, не поинтересовались биографией Игнатьева?

— Нет, я пришла сюда, чтобы ее узнать, — хмыкнула я.

— Дмитрий Павлович единственный не потерявший голову от ужаса из всех преподавателей, когда немцы начали бомбить город, вывез учеников из осадной школы в деревню, как ему это удалось, одному богу известно, расположил там всех, сумел оповестить родных и близких этих детей, а потом ушел на фронт. С тех пор ничего о нем не известно.

— То есть в 41-ом он еще был жив? — задала я глупый вопрос.

— Естественно, — удивленно бросила на меня взгляд директриса, — а вас что-то смущает?

— Нет-нет, — поднялась я с кресла, — абсолютно ничего, спасибо, вы мне очень помогли! С этими словами я развернулась и пошла к выходу из кабинета, полностью погрузившись в свои мысли.

— Постойте, девушка, — окликнула меня директриса, — а как же статья? Вы не дослушали всей истории! Я могу рассказать всю его биографию, у меня много сведений об Игнатьеве!

— Спасибо, достаточно, — бросила я на ходу, — вы очень много поведали, благодарю! Быстренько выскочив из кабинета, я понеслась к выходу из школы, охранник все так же разгадывал кроссворд и никакого внимания не обратил на меня.

Немного отдышавшись на крыльце, я услышала:

— Боже, что творится с нынешними детьми, они словно исчадия ада!

— А, это ты, — увидела я полупрозрачную фигуру Дмитрия, — да, дети сейчас не такие, как в твое время, им палец в рот не клади.

— Нет, я все понимаю, — возмущался призрак, — но так себя ведут только рецидивисты в колониях, но никак не дети в школе! Ты представляешь, один из мальчишек, класс эдак шестой-седьмой, обозвал учительницу дурой! Прямо так и сказал: «Ты дура, отстань от меня»!

— Это еще очень прилично, — засмеялась я, — видимо мальчик из приличной семьи, отличник.

— Что-о-о? — протянул возмущенно Дмитрий, — да отходить бы его розгами по мягкому месту и выговор родителям! Конечно от школы и преподавателей многое зависит, но все же домашняя обстановка главней всего! Значит в семье не зазорно оскорблять друг друга, причем демонстративно! Вот ребенок и нахватался!

— Пойдем, — совсем развеселилась я, — поверь, ничего страшного в семье не происходит, это время такое.

— Время всегда одинаковое, — запротестовал Дмитрий, — ценности разные!

— И в этом ты прав, — согласилась я, — пойдем.

— Ты что-то узнала? — вдруг спохватился он.

— Да, и это еще больше все запутывает, — посмотрела я на Дмитрия, — дело в том, что ты не мог умереть в тридцать шестом, так как должен спасти детей из школы, когда начнется бомбежка в сорок первом и еще уйти на фронт!

— Какая такая бомбежка? — недоуменно посмотрел на меня Дмитрий, — ты меня пугаешь!

— В 1939-ом году начнется вторая мировая война, — опустила я взгляд, — ну а в сорок первом Великая Отечественная, ты уйдешь на фронт и пропадешь без вести! И вот что странно, ты не можешь сейчас быть мертвым, ведь только сегодня утром газета была датирована 1936-ым годом…

Дмитрий.

Я открыл глаза и увидел знакомую обстановку. Что за черт? Мгновенно поднявшись с постели оглядел свою спальню и потряс головой. Вот это сон! Да такой реальный, что я до сих пор не могу прийти в себя. Неужели такое бывает? Пока приводил себя в порядок все прокручивал в голове свои ночные видения, впору книгу писать об этих чудесах! Ладно, не зацикливаться, слава богу, что это мне лишь привиделось, но как натурально, черт возьми! В восемь утра я был уже в школе и все всматривался в коридоры и расположения кабинетов, вспоминая интерьер из сна. Да, все так же, но вот запахи другие! Почему-то именно запахи запомнились мне больше всего. Не буду думать — твердил я себе под нос, забыл, все, новый учебный день! Все прошло как обычно, я отработал семь уроков, отнес ключи от кабинета в учительскую и направился домой. На дворе стояла прекрасная погода, лето не сдавало своих позиций, хоть по календарю давно уж господствовал сентябрь. Зашел в родное парадное, оглядел его, сопоставив обстановку со все еще терзающим меня сном, понял, что ничего общего между ними нет, облегченно вздохнул и направился в квартиру. Оказавшись в той самой комнате, где мне привиделась девушка, внимательно все осмотрел и так же недоуменно сел проверять контрольные. Самое удивительное, что обычно, даже самые яркие цветные сны через несколько часов после пробуждения, я начинаю забывать. Они тускнеют в сознании, пока полностью не сотрутся из памяти. Но сегодняшний сон помнил буквально по минутам, будто все события вправду происходили. Проверив работы и выставив оценки, я поужинал и отправился спать. Соседа своего сегодняшним вечером не повстречал, он отсутствовал и мне было жутковато находиться одному в огромной квартире. Проворочавшись с боку на бок до полуночи и боясь уснуть, я все же незаметно для самого себя отключился и отбыл в царство Морфея. Наутро проснулся в бодром расположении духа, никаких сновидений больше не видел, спал сном младенца. Прошел месяц. Тот сон я все еще никак не могу забыть, практически каждый вечер меня одолевают мысли и воспоминания о нем, странная тревога поселилась в душе, но я как можно быстрее старался гнать от себя это и концентрировался на работе. Сегодня решил пораньше лечь спать, так как сильно переутомился, дописывая методичку по истории. Погасил лампу и вроде бы уснул, как услышал шум за стеной. Поднялся, захватил с собой керосиновую лампу и направился в соседнюю комнату. Там сидела ОНА. В этот раз я четко заметил поменявшуюся обстановку, полупустую комнату, но в этот раз кроме дивана в комнате появился еще и большой письменный стол с непонятным агрегатом, мерцающим мягким синеватым светом. Он был похож на телевизор, но уж какой-то игрушечный, тоненький и плоский. Рядом с экраном расположилась панель с кнопками, по которым с бешеной скоростью лупила девушка из сна, я недоумевал. Она не обращала на меня никакого внимания, а лишь усердно глядела на кнопки, следя за своими пальцами. Несколько минут провел в ступоре, но в конце концов придя в себя, я тихонько кашлянул. Руки девушки замерли над кнопками и она обернулась.