Привет, Апрель! - [53]

— Это те, которые в видаке, извращенцы, сразу с десерта начинают, — сказал Костик. — А я все по-человечески делаю. Вот сначала первого похлебаем — я что-то в обед его плохо поел. А сейчас борщок настоялся, в самый раз. Ну, открывай ротик-то! Вот, ложечку тебе, ложечку мне, ложечку тебе, ложечку мне.

Ошарашенная Лариса молча водила широко открытыми глазами за ловко шмыгающей в руке мужа ложкой: от тарелки к ней в рот, снова в тарелку и в рот себе, снова к ней, снова к нему…

Скоро тарелка опустела.

— Ну как, вкусно? — Костик заботливо слизнул с губ Ларисы остатки борща, чем привел ее в трепет. — Лежи, лежи, я за котлетами пошел.

— Горчицы не забудь прихватить, — грудным голосом сказала ему в спину Лариса и счастливо улыбнулась.

Котлет они поели, уже просто сидя рядышком на постели и болтая о всякой чепухе.

— Ну, теперь можно и о сладком подумать, — сказал, наконец, Костик. — Только, Ларисочка, у нас ничего, кроме халвы и малинового варенья, нет. А оно совсем жидкое. Стечет с тебя все, на фиг, и только постель перепачкает.

— Ты у меня и так самый сладкий! — пролепетала Лариса и прижалась к нему голой, но чистой и теплой, ничем не перепачканной грудью. — Иди ко мне скорее! Ну как, как… Как всегда — бутербродиком! Мне так нравится…

Героическая баллада о хомяках Валентина Иванова

Брели как то по лесу трое качков,

Увидели спящих в траве хомячков,

Один закричал: — Это крысы наверно!

И грохнулись в обморок парни мгновенно.

Проснулся хомяк от внезапного шума,

— Кому тут не спится? — он вяло подумал,

Увидел, лежат на траве мужики,

Воскликнул: — Я крут! Не поднявши руки,

Троих уложил только видом и храпом,

Теперь на медведе попробовать надо

Весь ужас и мощь моей силы хомячьей,

И лапкою он с силою пнул в нос ребячий.

— Куда ты? — ему хомячиха кричала,

— Меня побороть бы сумел для начала!

А то как до дела со мною доходит,

Лишь пара минут и уже на исходе!

Не слышал уже её возгласов Хома,

Направился он до медвежьего дома.

Очнулись качки: — Где же страшные крысы?

Сильна оказалась горилка Ларисы.

Поднялись с земли и пошли напролом,

Сквозь лес, кустари и лесной бурелом.

Хомяк подходил уж к берлоге медведя,

Нет страха ни капли, стремится к победе,

Что было силенок кричит: — Будем биться!

За ним хомячиха маячит и злится.

Услышал медведь, из берлоги выходит,

И глазки свои как прицелы наводит

На двух хомяков, что в траве под ногами,

Ругают его и друг друга словами.

От смеха медведь на траву повалился,

Давно уже так он не веселился,

И вдруг из кустов появились качки,

Сдвинули брови и кулачки,

Схватила жена хомяка за шкваретку,

Ворчит: — Как бы двинуть тебе табуреткой!

И тащит упрямого Хому домой,

А тот упирается: — Стой же ты, стой!

Качки на медведя накинулись разом,

Медведь принял бой, не моргнув даже глазом.

Борьба завязалась, увы, не на шутку,

Не любит незваных гостей наш мишутка.

Могучими лапами бьется и машет,

Качки разбежались в страхе по чаще.

Шатается миша, устал бедолага,

Сказал: — Поспать не мешает однако.

И тут из травы как ниндзя-китаец,

Хомяк укусил со всей силы за палец.

Медведь закричал и на землю свалился,

Но очень устал он и в сон погрузился.

Залез без опаски хомяк на медведя,

И молвил: — Как важно, стремиться к победе!

Жена хомячиха с любовью и лаской,

Сказала: — Сей факт придадим мы огласке!

Чтоб знали в округе наверняка,

Нет зверя на свете страшней хомяка!

Иронический романс Светлана Никифорова-Ночевная

Мне всё равно, я Вами не болею

И кругом не кружится голова.

Нет, не заплачу и не покраснею,

Пустив Вам в след обидные слова.

Вы были наблюдательны, ей Богу,

На безымянном не ношу кольца.

Не взять ли наблюдательность в дорогу,

Что Вас зовёт от моего крыльца?

Вас не ждала, погашено оконце.

Так отчего взята в любви тиски?

Снимите нимб, на небе место солнцу.

Вас много так, что не видать ни зги.

Поторопитесь, небеса чернеют,

А Вам идти в далёкие края.

Мне всё равно, я Вами не болею,

Лишь опасаюсь — круглая земля.

Когда сезон любви наступит Наталия Варская

«Когда сезон любви наступит,

Я буду весел и горяч!»

Пока лежит, как сдутый мяч

И чипсы с пивом жадно лупит.

А может быть он родом — кот,

Вернее мартовский котище?

Или глухарь, который ждёт

В лесу начала токовища?

Какой-такой ему сезон?

А где прекрасные порывы?

Я не пойму его резон

И затяжные перерывы.

Поехал я в деревню Наталия Варская

Поехал я в деревню —

Веление жены.

В гадания не верю,

И в силу ворожбы.

В той деревеньке старой

Провидица живёт.

Жена мне так сказала:

«Поедешь, идиот!

На нас, бесспорно, порча,

Езжай и попроси

Ту ворожею срочно

От порчи нас спасти.»

Зашёл в избушку к бабке,

Царил там полумрак.

В углу на старой лавке

Чернявый спал кошак.

Горбатая старуха

В меня вцепилась вдруг

И дунула мне в ухо.

Я чувствовал испуг,

И ноги подкосились,

Я силы потерял,

А бабка как взбесилась.

Я мало понимал.

Мы мчались на болота,

Я был, как резвый конь.

В болотах было что-то,

Светилось, как огонь.

Вдруг мы остановились,

Кругом сплошная топь,

А гады устремились

Мою всю выпить кровь.

Смотрю — а нет старушки,

И нет вокруг болот.

Стою я у избушки,

Ну точно — идиот.

Схватив себя в охапку

Бежал я, что есть сил.

А видел ли я бабку?

А на болотах был?

Жене сказал: «Порядок!

Нет порчи, сглаза нет.»

Но вижу среди грядок