Притяжение противоположностей - [21]

— Извини, я так и не смог прийти. Я был привязан к телефону. Все в порядке?

— Да, прекрасно.

— Раз уж ты здесь, почему бы нам вместе не отправиться ко мне домой и пообедать? — просто предложил Эрик. — Ничего особенного, конечно, я не предложу.

Ее первой реакцией было доставить себе удовольствие и согласиться. Джасинда уже была готова сказать «да», когда внутренний и более трезвый голос остановил ее. Остаться вечером наедине с Эриком неразумно, это неосторожно, особенно если иметь в виду те искры, которые всегда проскакивают между ними, когда они вместе. Но другой, более смелый и страстный голос парировал — раз уж она здесь, то невежливо сказать «нет». Джасинда была склонная подчиниться последнему голосу.

— Это неплохое предложение, — наконец согласилась она.

Эрик улыбнулся и сел в свой грузовик.

— Следуй за мной.

Он поехал по узкой пыльной дороге к пересечению ее с другой, посыпанной гравием. Джасинда ехала вслед за облаком пыли. Через несколько минут они были у него дома. Он оставил ее на кухне приготовить салат, а сам пошел принять душ.

Минут через десять он вернулся в чистых джинсах и зеленой клетчатой рубашке. Его волосы были еще влажными, капелька воды блестела над бровью, и даже губы казались свежими и соблазнительными. Она с усилием заставила себя не смотреть на него.

— Как насчет гамбургера? — спросил Эрик.

— Превосходно, — согласилась Джасинда.

Когда он слегка задел ее, проходя мимо, она ощутила запах хорошего мыла и липового цвета. Было нелегко находиться в обществе Эрика и бороться со сладострастным трепетом, который она неизменно испытывала в его присутствии. Но Джасинда не жалела о том, что приехала сегодня сюда; она отчаянно хотела побыть с ним наедине. Эрик принялся обжаривать гамбургеры, а она принялась сервировать стол: поставила на стол кетчуп и горчицу, а доставая маринованные огурчики, вдруг заметила в углу шахматную доску.

— Ты играешь в шахматы? — спросила Джасинда, когда Эрик принес на стол сандвичи.

Он без интереса взглянул на шахматную доску.

— На самом деле нет. Я научился только пару недель назад.

— О? — изумилась Джасинда.

Ну, в таком случае ей точно не хотелось вызывать его на поединок. Учитывая ее опыт, он не мог быть ей достойным противником, а она не хотела наносить удар по его самолюбию, обыгрывая его.

— Угощайся чипсами, — предложил Эрик.

Во время еды они поддерживали легкий, ничего не значащий разговор. После обеда, помогая убирать со стола, Джасинда случайно задела его руку. Он отдернул ее и сморщился от боли. Джасинда была так ошеломлена этим, что тарелки едва не выскользнули из ее рук.

— Что случилось?

— Просто легкая рана, не стоит беспокоиться.

Эрик исчез на кухне. Джасинда последовала за ним.

— Покажи мне, что у тебя с рукой.

— Пустяки. Ты не хочешь посмотреть телевизор?

— Нет. Я хочу осмотреть твою руку, — упрямо настаивала Джасинда.

Он молча закатал рукав.

— Боже мой! — воскликнула Джасинда, склонившись над рукой Эрика.

Кожа была разодрана от локтя до запястья. Несколько более глубоких багровых порезов дополняли эту картину. Ее глаза взметнулись к его лицу.

— Что случилось? — взволнованно спросила она.

Эрик пожал плечами.

— В прошлый выходной я помогал отцу ставить забор на его ферме. Я решил посостязаться с мотком колючей проволоки и проиграл.

Джасинда неодобрительно покачала головой.

— Почему ты ничего не предпринял?

— У меня была повязка, но я снял ее в душе. Я позабочусь об этом позже, — равнодушно произнес он.

— Мы позаботимся об этом сейчас. Иди за мной.

Войдя в ванную комнату, Джасинда начала вынимать из аптечки антисептики и перевязочный материал.

— Разве ты не знаешь, что в раны может попасть инфекция? — строго выговаривала она ему.

— Да, мадам, — с юмором отвечал Эрик.

— Тебе следует показаться врачу, — настаивала Джасинда.

— Да, мадам.

— Снимай рубашку.

— Да, мадам.

Она не обратила внимание на его соблазнительную улыбку, когда он начал стаскивать рубашку. Она потянулась к нему:

— Осторожно! Тише! Я помогу.

Очень бережно она вынула его руку из рукава рубашки, а затем вскрыла ампулу с йодом.

— Немного будет жечь, — предупредила Джасинда.

— Нет. Будет отчаянно больно, — возразил Эрик и резко вдохнул, когда она прикоснулась к ране.

Она сочувствующе посмотрела в сузившиеся от боли карие глаза.

— Ну, как ты?

— Как будто дважды убит одной и той же пулей, если это то, что ты имеешь в виду, — его улыбка была слабой.

— Теперь позволь мне перевязать ее.

Джасинда осторожно наложила повязку.

— Стало намного лучше.

Не глядя на него, она помогла ему просунуть руку в рукав. Она знала, что он наблюдает за ней. Было что-то интимное в ее заботливом отношении к Эрику, и она ощутила неуловимое изменение, происшедшее в их взаимоотношениях.

— Спасибо, — поблагодарил Эрик спокойно.

Джасинда взглянула на него. Пряди на его голове почти высохли, и теперь в светлой пушистой охапке она могла разглядеть даже отдельные золотистые волоски. Нижняя губа изогнулась в уже знакомой теплой улыбке. Медленно, как если бы ее собственная рука не подчинялась ей, она провела кончиком пальца по контуру его губ.

Их поцелуй был так же неизбежен, как дождь весной. И так же нежен. Джасинда беспокоилась о том, чтобы случайно не задеть его руку, когда губы Эрика слегка коснулись ее уст. Затем он поцеловал ее в щеки, в переносицу, в подбородок и наконец в ямочку на шее.