Притворщица Вдова - [34]

– Кажется, сейчас ваша маленькая шляпка с розами промокнет насквозь, как и ее подруги.

– У них хватило ума взять с собой зонты, а у нас нет, – ответил он, поворачивая своего коня в боковую улицу. – Если хочешь, я возьму тебе экипаж, Фелис, – добавил он вежливо.

– Ты же знаешь, что кеб никогда не сыщешь в дождь. Ничего, я как-нибудь выживу.

Ее большие синие глаза взглянули на него с вызовом. Разговаривать было трудно в такую погоду и при такой ситуации.

Они поскакали по залитым дождем улицам. Сворачивая за угол и подъезжая к дому, леди Денби сказала:

– Полагаю, ты слышал сплетни про твоих новых друзей… Там история с душком… что-то в этом роде.

– С душком?! – взорвался он сразу. Но затем продолжил, будто совершенно равнодушен: – Кто это говорит такие забавные вещи?

– Сплетни, похоже, идут уже по всему городу, – ответила Фелис, – хотя, насколько мне известно, мамочка твоего кузена выражала сомнение насчет сестер. Мол, они не те, за кого себя выдают.

– Филипп волочится за мисс Леонард, как и все его сверстники, а Горация Марш по-прежнему ищет для своего сына богатую и знатную невесту, – сказал он сдержанно. – Ну вот мы и приехали. Надеюсь, ты не промокла до нитки.

Он спрыгнул с коня и помог ей слезть, держа под уздцы лошадей.

Леди Денби поблагодарила его коротко и стала подниматься по ступенькам. Но он успел сказал:

– Фелис, я хочу поговорить с тобой. Я отведу лошадей в конюшню и вернусь.

– Нет, не надо, – сказала она быстро, изобразив на лице встревоженное выражение. – Тебе надо переодеться, а то ты простудишься и заболеешь. То же самое касается и меня. Кроме того, я ожидаю одну подругу. Она должна прийти как раз сейчас.

Дверь в это время открыл слуга. – Хорошо, значит, не сегодня. Но очень скоро, – согласился граф, садясь на своего огромного гнедого жеребца. Дождь как раз усилился.

Злость и отчаяние владели им, когда Тиндейл скакал по улице, не замечая ливня. Лишь когда Серая Леди скользила копытами на мокрой мостовой и дергала его руку, тогда он возвращался к действительности.

Он злился на Горацию за то, что она распространяет сплетни. Злился на Фелис – за ее обычное ехидство. Но больше всего он злился на себя.

Самовлюбленный идиот, он попал в ситуацию, из которой очень трудно выбраться. Это подтвердит каждый, имеющий хотя бы элементарное понятие о женской психологии.

Было совершенно ясно теперь, что Фелис намерена бороться до конца, ибо любая женщина чувствует на это свое право, когда речь идет о мужчине или, точнее сказать, монстре, бросившем ее после того, как он наслаждался с ней значительно долгое время.

Она хотела дать ему понять, что он ничтожнейшее из созданий – и, действительно, он так себя и ощущал, без ее давления. Он мрачнел все больше, осознавая распространенную истину, что за все удовольствия надо платить. Однако Тиндейл был не готов заплатить что называется последнюю цену – брак – за женщину, которую он не хотел бы видеть матерью своих детей.

Фелис всячески подчеркивала, что она женщина светская и знает правила игры, существующие в любовных связях как у них, но она явно собиралась нарушить эти правила в попытке достичь той позиции, которая, – и она это хорошо знала, – никогда не включалась в их сделку.

Он этого не потерпит! И хватит колебаться. Если не принимать активных действий, то решение вопроса может оказаться куда более болезненным.

Досада его улеглась к тому времени, когда он вошел в дом. Граф чувствовал себя настроенным очень решительно.

Не обращая внимания на озабоченные возгласы слуги при виде его мокрой одежды, он взбежал по лестнице и звонком вызвал своего лакея. Обычно невозмутимый Джимсон и то посетовал над плачевным видом новой серой шляпы его светлости и покачал головой, увидев заляпанные грязью сапоги, когда снимал их с ног своего хозяина.

Уразумев, что граф не желает обсуждать плачевное состояние своей одежды, да и вообще ничего, Джимсон не обиделся, а поступил очень мудро, занявшись своим делом в полном молчании, и был вознагражден тем, что через некоторое время Тиндейл хлопнул его по плечу, сказав короткое «спасибо». Граф вышел из комнаты снова настоящим джентльменом.

…В последующие несколько дней лорд Тиндейл обнаружил, что леди Денби стала удивительно неуловимой, имея в виду все эти ее миленькие планы на будущее, о которых она упоминала во время их последней прогулки.

В первых двух случаях, когда он нанес ей визит, ее не было дома.

На следующий день он заранее послал ей записку, указав час своего визита. Но ему было сказано, что ее светлость не принимает. Она, похоже, простудилась во время дождя. Доктор советовал ей воздержаться от приемов.

Граф воспринял эту новость с невозмутимым спокойствием. Он попросил передать Фелис чувства своей симпатии, а затем просто ушел. Однако, если быть точным, его чувства не имели ничего общего с тем огромным букетом цветов, который он чуть позже послал для «страдающей».

Решимость графа нисколько не поколебалась. Но печаль его удвоилась. Потому что именно в это время миссис Робардс была так же неуловима, как и леди Денби. Он пришел к выводу, что второе его появление в Альмаке будет большой ошибкой, учитывая те разговоры, которые вызвало первое. Он никогда раньше не давал повода для сплетен. Да, но раньше он не был в такой ситуации!