Притворись моей на одну ночь - [6]

Мучительная боль железным обручем сжала сердце Октавии, когда она увидела, как Сорча обнимает малыша.

— Я хотела вас увидеть, мистер Келли, — нежно и ласково пропела она мальчику.

Октавия внезапно обрела дар речи:

— Это…

— Октавия, — тихо, но твердо предупредил Сандро.

Прерывисто вздохнув, она посмотрела ему в глаза, в которых в данный момент не было ничего, кроме пренебрежения, обиды и боли. Сердце подпрыгнуло, но она быстро перевела взгляд на Сорчу. Та внезапно склонила голову, и ее брови сошлись на переносице. Медсестра подтолкнула ребенка к ее груди.

— Я думаю, это не… — Молодая мать подняла глаза и посмотрела на мальчика в руках Октавии, которого та безуспешно старалась утешить, потирая спинку и покачивая.

— Ваша бутылочка, сэр. — Венди что-то вложила ему в руку.

В этот миг Октавии показалось вдруг, что все вокруг отступило на второй план. Единственное, что имело значение, — встревоженный взгляд Сорчи и ребенок у нее в руках. Сын Октавии. Взгляды женщин встретились. Октавия медленно опустила ребенка на колени, чтобы Сорча могла увидеть его лицо. Их разделяло несколько метров. Зрачки Сорчи удивленно расширились, во взгляде поселилась тревога матери за своего ребенка.

— Как вы… — Она опустила взгляд на ножку малыша, которого держала. Руки ее дрожали. Она непонимающе посмотрела на Октавию.

— Они мне не верят.

— Чему не верят? — удивилась медсестра, вошедшая с Сорчей, в то время как Венди по-прежнему что-то мямлила про строгий протокол.

— Моя жена просто запуталась, — успокоил Алесандро и наклонился к малышу в руках Октавии.

Она крепче обняла его, отказываясь отдавать кому-либо. В этот миг Сорча выпалила:

— Не трогайте его.

Резко встав, она запахнула халат на груди и подошла к своей собеседнице.

— Никто мне не верит, — твердила отчаявшаяся женщина, переживая прилив материнских чувств к своему сыну. На глаза навернулись слезы, стало больно дышать. — Я хотела покормить его, но ему нужна мама, а они не отдавали мне моего.

Они обменялись младенцами.

— Я верю вам. — Сорча робко улыбнулась, целуя своего вновь обретенного малыша. — Конечно, мы лучше других можем различить собственных детей.

Октавия благодарно кивнула. Теперь она обязана этой женщине по гроб жизни. Вот он, ее Лоренцо. Идеально укладывался в ее руки, от него так знакомо пахнет, кожа мягкая и нежная. Маленькое тельце было на удивление сильным, хотя он и плакал двадцать минут. У него такое же решительное лицо, как у отца, видно сразу, он всегда получит то, чего хочет, любой ценой. Малыш тут же замолчал, как, впрочем, и сын Сорчи. Октавия облегченно вздохнула и улыбнулась напарнице. В палате воцарилось молчание. Медсестры не сводили с пациенток удивленных глаз. Алесандро стоял точно громом пораженный.

Глава 3

— Что ты делаешь?

— Разве ты еще не понял? Детей перепутали. Посмотри на него. — Она дрожащей рукой окинула край одеяльца, чтобы муж мог увидеть лицо мальчика.

Сандро был потрясен. Вот, значит, когда она начала выказывать любовь. Но к кому? Или он тоже начинает сходить с ума. На миг ему показалось, что личико младенца похоже на его многочисленных племянников. А ведь раньше он думал, что все новорожденные похожи друг на друга.

Октавия перестала нервно раскачиваться в кресле и сейчас выглядела умиротворенной, почти такой же, как всегда. Но это невероятно. Неужели в больнице и впрямь могли перепутать детей?

— Это невозможно, — заявила медсестра. — У нас очень строгий протокол, малышей не могли перепутать. Вы ошибаетесь.

— Это вы ошибаетесь, — отозвалась Сорча. — Давайте сделаем анализы, и вы увидите, кто прав.

Алесандро старался не смотреть на женщину, уважая ее право на уединение от посторонних взглядов, но не мог не заметить, как смотрела на нее Октавия, без капли сомнения в собственной правоте. Она так нежно приняла этого ребенка. А если она права?

— Я не ожидал ничего подобного. Немедленно проведите анализы.

— Разумеется, сэр, но мы должны дождаться приказа врача. Я ему позвоню.

— Разве не я первая это предложила, — удивилась Сорча.

— Женский голос так тих, что его мало кто слышит, — поддержала Октавия, демонстрируя чувство юмора, которое всегда тщательно скрывала от мужа.

Но он услышал их беседу вполголоса. Октавия нахмурилась, ее лицо обрело маску бесстрастия. Сандро понял, что эта маска специально для него. Тревога закралась в душу, но он заставил себя переключиться на установление истины с младенцами.

Октавия посмотрела на ребенка, лежащего на ее коленях, и смягчилась. Лоренцо, если это действительно он, заснул. Бережно отодвинув его от груди и запахнув халат, она положила его себе на плечо и потерла спинку. Так естественно и расслабленно. На ее губах играла нежная улыбка. Алесандро проглотил ком в горле.

— Может быть, имеет смысл кормить малыша из бутылочки, пока все не выяснилось, — предложила медсестра.

— Мне все ясно. Этот ребенок мой, и я не выпущу его из рук, пока вы все не примете этот факт.

Она враждебно смотрела на Алесандро, давая понять, что это касается и его. Сейчас она напоминала дикую кошку, готовую разорвать в клочья, если он перейдет ей дорогу. Внезапно он понял, что новый образ жены весьма и весьма его возбуждает.