Притчи - [8]

Первым осенним ветрам нужно было лишь шепнуть каштановым листьям, что скоро им предстоит быть отторгнутыми от матери, и покинуть ее, и упасть наземь, где будут они лежать невредимыми, лишь чуточку удивленными, пока не наступит окончательный распад.

Дубовые же листья по натуре совершенно отличались от листьев каштана. Их мысли и чувства были глубже и чернее, ибо они узнали о многих скорбных тайнах у друидов и не верили ни в счастье при жизни, ни в счастье после нее.

Наступило первое мая, и солнце сияло, — не так, как светило оно ранней весной, с веселой насмешкой, лишь золотя, но не согревая землю, — а со всею подлинностью крепкой любви.

Маленькая Бетти Трим, дочка фермера, чувствовала на себе эту мощь солнца, лежа на дорожке и обсыпая себя сверху камешками, — так она играла в град. А потом, юрко, что птичка, она порхнула на лужайку и принялась собирать маргаритки.

Апрель выдался облачным и душным, с густыми туманами и редким, мягким дождиком, который напомнил мистеру Эрли, энморскому пастору, нежные слезы Господа, проливавшиеся на неблагодарную и никчемную землю. Но май словно бы обещал нечто получше, нежели просто облака да туман, ибо солнце победоносным завоевателем явилось на утреннем небе.

В самую рань, еще до того, как запели жаворонки, самый первый зеленый каштановый листик внезапно проклюнулся из своей большой, липкой почки и, вяло повисев какое-то время, вскоре явил миру всю красоту новорожденного, зеленого листа.

Всякому известно, что такая простая вещь, как зеленый лист, уже рождается, наделенная даром речи, — и, едва обретя форму, лист испустил вопль счастья в таком роде:

— О Боже, разве не исполнен радости и благодати мир, в коем я пробудился? Куда ни глянь, зеленые поля и приятные создания. В вышине сияет восхитительное солнце, осыпая нас пригоршнями своего тепла. Под деревом прекрасный ребенок играет с маргаритками, танцует и кувыркается самым прелестным образом. Радостные звуки и славные виды окрест. Голубица воркует на дубе, девичий смех доносится из деревни, у девушки свидание с возлюбленным в полях. Одинокая цапля кружит над колокольней. Овечий бубенчик звенит с холмов, и звон его приобрел более мелодичное звучание в сравнении со звоном бубенца зимой потому, что бубенец прогрет солнцем. Из-за холмов доносится мерный плеск волн летнего моря. Мягкие ветерки напоены самыми сладостными ароматами, и живые изгороди покрылись майскими цветами. Какой же, должно быть, добрый и любящий у нас Бог! Ведь я пробудился в раю. Я вижу работающих в поле мужчин, поднимающийся из труб дровяной дым, говорящий о том, что идет приготовление чудесной пищи. Старые женщины вышли в сад подышать сладким воздухом и получить лобзание солнца. Все вокруг — счастье и изобилие. Дрозд поет, все дышит прелестью. Что может быть ярче и прелестней того ощущения счастья, которым одарен этот сад? Там, где в воздухе стоит аромат жимолости, все должно быть хорошо. Ничто не может помешать моему существованию в этой вечности, исполненной веселия, где все вокруг меня — приятство и радость. Кто, как не преславный Господь веселия, мог создать столько блаженства? И кто мы, каждый лист, как не счастливые дети Его? Каждое прелестное создание здесь принадлежит Его Священному Древу, принадлежит Богу. Мы все — часть той же славы. Как же рад я тому, что могу видеть радость такой доброй компании сынов и дочерей Бога!.

Краткое удовольствие зеленого листа в его размышлениях было грубо прервано скрежещущим смешком где-то поблизости.

Зеленый лист немного повернулся под порывом свежего ветерка и обнаружил позади себя, на дубовой ветви, тощий, бурый, потрепанный лист.

— Увы! — вскричал зеленый лист. — Возможно ли, чтобы посреди этого богоподобного великолепия обретался несчастный, скорбный труп, все еще льнущий к своей матери? Его жизнь, верно, продлил какой-нибудь несчастливый случай, какие выпадают хоть однажды даже в стране совершенной красоты. Этот бедный лист выказывает своим пребыванием здесь извращенный ум, цепляющийся за жизнь даже после того, когда все утехи миновали, упорствующий из пустой привычки, без какой-либо цели или радости. Дернись же посильнее, освободи себя, молю тебя, друг мой, ибо ты принадлежишь праху и персти земной, с которой ты должен был соединиться еще полгода назад.

— Повремените-ка немного, господин Зеленый Лист! — проскрежетал мертвец. — Ибо покуда у меня есть силы держаться за дерево, мое право на жизнь остается таким же, как и ваше. Можете быть уверены, что я подобно вам полностью осознаю все, что происходит вокруг, и, услыхав, как вы восхваляете все окрест, я просто не смог удержаться от смеха, поскольку знаю, что вы — новое, неразумное существо, тогда как я жил дольше и постиг многое.

— Ах, сэр! — воскликнул зеленый лист. — Ваши слова тревожат меня, и я боюсь, что вы впали в слабоумие, раз изрекаете такие странные вещи. Ибо даже если в таком возрасте сохранили вы разумение, это изумительное майское солнце, согревающее меня, согревает, верно, и вас, и все счастье этого славного мира, который вы можете покинуть в любой миг, одаряет вас, должно быть, теми же радостными ощущениями, что и меня. И если зрение ваше притуплено годами, а слух — зимними туманами, так что вы не способны радоваться видам и звукам окрест, все же выдавались, верно, дни прошлой весной и летом, когда вы были молоды и счастливы.