«Притащенная» наука - [109]

На что же, кроме слепой веры в «провидение» Морозова, опирается Фоменко? Какими побудительными толчками «к перемене дат» он руководствуется? По мнению И.Н. Данилевского, таких толчков-импульсов было четыре [614].

Историографический. Все, что он узнал об исторических изысках Морозова, явилось для Фоменко знаком свыше. Он и повел его по давно нетоптаным тропам «новой хронологии».

Астрономический. Английский геофизик Р. Ньютон обнаружил изменения в показателе торможения Луны под действием приливной волны. Вообще говоря, астрономы считали эти изменения естественными, вызванными природными явлениями. Фоменко это не устроило. Никаких скачков в графике второй производной быть не должно. И они сразу исчезли, как только он привязал датировки древних лунных затмений к «шкале» Морозова. Этот аргумент Фоменко, вопреки мнению профессионалов, считает непробиваемым.

Хронологический. Фоменко рассуждал как профессиональный дилетант: история строит свою хронологию на вещественных источниках, чаще всего письменных; коли так, то все ее даты «искусственны», ибо независимой датировкой событий эта наука не располагает. При этом наш академик забыл одну малость: история действительно опирается на письменные источники, но дату события считает достоверной только в одном случае – если все источники «поймают» именно ее, т.е. как прожектора, высветят пойманную датировку в перекрестье лучей. «Независимые источники» датирования, коли такие найдутся, могут служить только контролем традиционных для истории методик. Чаще всего эти источники астроно- мические, сообщающие даты солнечных или лунных затмений, Но если эти даты упоминаются не в звездных каталогах, а в древних текстах, в которых датировка не более чем филологическая, то первое слово отдается, конечно, каталогам.

Но Фоменко и здесь поступает так, как учил в свое время своих сторонников академик Лысенко: бери лишь тот результат, который нужен тебе. Вот это для Фоменко! Он так и делает.

Психологический. Как сказал поэт А. Кушнер, «времена не выбирают, в них живут и умирают». Фоменко уточняет: в истории (в разных временах) повторяются схожие, практически однотипные события.

Именно поэтому они «узнаваемы». Коли так, то история человечества более однородна, чем принято было считать, а разные события на самом деле – одно и то же событие, только соотнесенное с разными временами. Этот импульс оказался самым экстравагантным, превратившим ньюхронологию уже окончательно в комичную «фоменкиаду», объект для потешек и заслуженных издевательств над его агрессивной лженаукой.

Итак, только что рассмотренные побудительные мотивы – импульсы – всего лишь призывный зуд к «творчеству» нашего героя. А как же он творит?

Так как и положено математику, одержимому своей ideé-fixe, а потому полагающему, что все исторические проблемы с датированием могут быть решены средствами его науки, точнее – математической статистики.

Хотя мало-мальски знающий азы методологии ученый сказал бы иначе: статистика (сама по себе) ничего не решает в проблемах той науки, применительно к которой она используется; математическая статистика лишь позволяет с помощью проверки статистических гипотез с определенной вероятностью принять одну из них и отвергнуть другую. Не более того.

Новую хронологию Фоменко привязал, как лошадь к столбу, к истории Древнего Рима и отправился в свой тяжкий путь исторического пахаря – только прямо, напролом: по формулам и графикам, отправив далеко-далеко всякие там традиционные для историков опосредованные проверки и косвенные данные.

Для Фоменко, к примеру, вполне достаточно несовпадения вычисленных по данным небесной механики и взятых из исторических текстов дат солнечных затмений, чтобы привязанная к ним цепь исторических событий была отвергнута. И хотя ему многократно указывали специалисты на неприемлемость подобного анализа [615], академик уже закусил удила и несется в неведомые никому исторические дали.

Фоменко крушит все, что ему мешает. И, прежде всего, самый древний звездный каталог Клавдия Птолемея «Альмагест».

В этом каталоге приведены координаты (долготы и широты) 1022 звезд. Фоменко решил расправиться с ним. Обнаружив в нем массу «ошибок», он датировал его X веком, т.е. омолодил сразу на 8 веков. Заодно Фоменко обрушил и птолемеевский «Каталог царей» – хронологическую таблицу, по которой Птолемей приводил даты наблюдений [616]. Астрономов настолько потряс этот беспримерный по нахрапу напор на знание, что они даже собрали специальный сборник трудов «Астрономия против “новой хронологии”» (М., 2001. 386 с.), не пожалели времени, чтобы поставить зарвавшегося академика на место. Куда там? Для него все эти искатели истины – лишь назойливо жужжащие мухи. Он на них старается не обращать внимания.

Его учат, как школяра, – можно лишь говорить о совпадении или несовпадении астрономических и исторических дат, а не об отвержении последних, тем более зная, что древние авторы ни о какой звездной механике не ведали, а датировали исторические события «филологически». Зато они точно и обоснованно знали, что предшествовало этому событию и какое событие за ним следовало, – как раз то, что и составляет неразрывную цепь истории, но на нее и не обращает внимания Фоменко.