Присяжные обречены - [12]
Зэкери нажал кнопку, отключив звонившего из эфира..
– Ладно, это моя вина, – уже более спокойным голосом обратился он к слушателям. – Слишком много хвастовства. Нужно еще раз напомнить вам правила. Сейчас мы прервемся на рекламу, а вы тем временем вооружитесь бумагой и карандашами, чтобы записывать, черт вас возьми.
Зэкери посмотрел в окно, отделяющее его студию от хорошо освещенной кабины звукооператора. Молодая девушка подала ему знак, что пошла реклама, и он больше не в эфире.
Он перевел взгляд на другое окно, где никогда не бывало света. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то есть. Еще ни разу Зэкери не видел своего продюсера. Жалкий трус! Но это не значит, что тот не заглядывает сюда, хоть изредка, посмотреть, как проходит шоу. Зэкери взглянул на свое отражение в темном стекле – отбросил назад непослушные пряди длинных черных волос, на секунду обнажив залысины на лбу – знак черной магии, по словам его бабушки. Уши у него были слишком узкие, практически без мочек, что также воспринималось бабушкой как знак того, что он плохо кончит. Тем не менее, он сумел стать богом или почти богом. Зэкери слышал это каждый день от директора радиостанции, который отвечал на все звонки словами: «О, господи, это ты, о, господи, боже мой.»
Но женщинам он нравился.
Его полные губы и хищная улыбка сулили опасное приключение. Женщин привлекали его карие глаза, менявшие цвет в зависимости от освещения и настроения: от темного, почти черного, когда он злился, зеленовато-коричневого, когда язвил, до светлого, с проблесками голубого, на солнце. Он вставал около полудня и сразу отправлялся на собрания, встречи, интервью. Но по-настоящему любил Иэн Зэкери темное время суток, как вампир. И, как у вампира, его кожа имела бледный оттенок, обычно появляющийся у людей, мало бывающих на солнце. Опустившись в глубокое кресло, он вытянул ноги в ковбойских сапогах. Черная рубашка и джинсы дорогого покроя тесно облегали тело. Это был человек новой породы – крутой хулиган.
Напротив, за панелью управления, сидела чудаковатая девушка. Создавалось впечатление, что волосы она стригла сама, у себя дома над раковиной, а ее безразмерная одежда больше подходила для той глуши, откуда была родом. Эта невзрачная молодая особа с толстыми лодыжками и поджатыми тонкими губами была его новым звукооператором, личным ассистентом и девочкой для битья. Она также принимала звонки слушателей. Зэкери выбрал именно ее из толпы менее уродливых и более опытных дурех. Ее неустойчивая личность показалось ему довольно… привлекательной.
Его новая игрушка сидела в клетке из стекла и стали, вокруг нее красными огоньками мигали кнопки вызовов. Каждый красный огонек показывал, что в студию дозвонился очередной идиот, который полагал, что у него есть шанс попасть в эфир. В конце концов в эфир попадал только один счастливчик из сотен. В кабинете, где находился он сам, царила кромешная тьма, словно в пещере. Ее нарушал только свет панели управления и мерцание экрана ноутбука. В другой комнате сидела оператор, сгорбившись над мигающими кнопками. Ее веснушки тускнели с каждым днем, а здоровый цвет кожи, характерный для провинциалок, постепенно сменялся бледностью. Каждый раз в прямом эфире из нее делали посмешище. Ее глаза давно потеряли задорный блеск, а от услужливой улыбки, с которой она пришла в свой первый рабочий день, не осталось и следа.
Зэкери посмотрел на цифровую панель, где отсчитывались оставшиеся до прямого эфира секунды. Реклама заканчивалась.
– Детка? – Так Зэкери называл всех сотрудников независимо от пола. Что толку запоминать имена, если большая часть этих людей не задерживались тут надолго. – Приготовь следующий звонок. Давай того шепелявого придурка.
Девушка взглянула на контрольную панель и в ужасе подняла глаза на Зэкери. Лампочка не мигала. Зэкери поднялся со стула и поспешил к ее окну.
– Нет, детка. Не говори мне, что ты его упустила.
Конечно, она его упустила. Чего еще можно было ожидать от психически нездоровой сотрудницы. Вернувшись к пульту управления, Зэкери проверил, у кого из позвонивших фанатов были хоть какие-нибудь примечательные особенности.
– Ладно, детка. Возьмем следующего, который пищит, как девка.
Если парень не будет пищать, как обещано, Зэкери собрался завершить сегодняшнее шоу увольнением своего оператора.
Он откинулся на спинку стула, пристально глядя на нее. Наконец девушка показала, что звонивший на шестой линии. Рекламная пауза завершилась. Зэкери нажал на кнопку:
– Итак, вы Рэнди из СоХо.
– Привет, – тонкий, еле слышный голосок почти затерялся в темноте. – Я хочу поговорить с Зэком.
– Разинь уши, недогон ушатый! Если слышишь мой голос, значит, ты в эфире. Моя бестолковая операторша разве не объяснила? – на другом конце провода раздался глубокий вздох, потом – тишина.
– Не бойся, – начал Зэкери. – Папочка любит тебя, бесполезного чайника. У тебя есть что-нибудь интересненькое для меня? Это должно быть что-то очень стоящее. Если ты окажешься таким же неубедительным, как твой предшественник, мне придется уволить моего оператора, миленькую безобидную девчушку. – Зэкери представил себе, как вспотевшие руки звонившего еще крепче стискивают телефонную трубку. – Правильно, придурок. Все теперь зависит от тебя. Рэнди, парень, ты еще здесь? Да, я слышу твое дыхание. А теперь мы вместе со слушателями будем медленно считать до одного, пока я описываю реакцию моего бедного оператора на эту неожиданную новость. Если Рэнди не поднапряжет мозги и не успеет, ее карьере конец.
