Присутствие духа - [6]
— Поздравляю, — сказал Гнедин. — Довольно много, довольно много… Но ты еще живешь, по-моему, вчерашним днем?
— Почему? — не понял Воля.
— Отвечаешь — четырнадцать, а это было вчера, — пояснил Гнедин так, будто «вчера» значило «давно» и Волина оговорка казалась ему удивительной.
Воля озадаченно помолчал, а Гнедин вдруг улыбнулся ему: вероятно, он шутил.
— У нас тут рукомойник в коридоре, а во дворе кран есть, — сказал Воля. — Так что куда хотите…
— К крану, к крану, — отвечал Евгений Осипович.
Воля пошел показать ему дорогу и подержать полотенце. На ярком солнечном свету лицо Гнедина выглядело очень усталым. Нагнувшись, он подставлял под журчащую струю воды шею, лицо, руки, а Воля, держа его немного измятый пиджак, думал о нем — настойчиво, с усилием: что-то не укладывалось у него в голове…
Почему легендарный комдив — в штатском? Почему не в гимнастерке с петлицами и орденами? Что значит этот темный пиджак, на котором болтается некрепко пришитая пуговица?..
Когда умывшийся и посвежевший Гнедин вернулся, сопровождаемый Волей, в комнату, стол был уже накрыт. На нем стояли крупные спелые помидоры, огурцы свежие, большие и отдельно малосольные — маленькие, крепенькие (они плавали в миске с рассолом, остро пахнувшим укропом, смородиновым листом и чесноком), холодец на блюде. А в самом центре стола высился толстого стекла графинчик, наполненный прозрачной жидкостью до середины длинного горлышка. На дне графинчика желтели, чуть шевелясь, квадратики лимонной корки.
— Это что же — в мою честь парад такой? — спросил Гнедин, и при слове «парад» Воле захотелось узнать у него, бывал ли он на параде на Красной площади, видел ли там вблизи Ворошилова и Буденного. Но он не спросил — получилось бы как-то не к месту, ни с того ни с сего.
— В вашу и в его вот, — ответила Екатерина Матвеевна, кивая на Волю. — Ему сегодня пятнадцать…
— Значит, в его, — сказал Евгений Осипович и до краев налил водку в три граненых стаканчика. — Ну…
Он немного помедлил, и Екатерина Матвеевна успела шепнуть Воле:
— Ты только чуть-чуть отпей, слышишь?.. Самую малость пригубь…
Воля досадливо повел плечами. «Все-таки мне, кажется, пятнадцать, а не четыре», — означало это движение.
— Он, Евгений Осипович, никогда спиртного не пробовал, — сказала Екатерина Матвеевна, ища поддержки у Гнедина. — Мне Валентин Андреич рассказывал, как в первый раз стаканчик пропустил, чего потом натворил, а назавтра и не помнил ничего, все забыл… — Она покосилась на стаканчик, который Воля крепко держал в руке, готовясь чокнуться.
— Что ж… — Гнедин встал и, глядя на рослого Волю с той мягкостью, с какой сильные люди глядят на детей, почти пугаясь их хрупкости, произнес: — Расти большой!
В тот же миг Воля залпом выпил стопку водки, — совершенно так, как опрокидывают в жаркий день стакан газировки. Екатерина Матвеевна буквально вскрикнула:
— Хоть закуси!
Он торопливо закусил — не закусил даже, а скорее, загасил проглоченное пламя — и стал ждать, когда теперь появится желание буянить и куролесить, с которым тотчас нужно будет решительно совладать. Он не сомневался, что сумеет совладать, нужно только, казалось ему, каждое мгновение быть наготове.
Однако миг, который он подстерегал, к счастью, не наступал. Шло время, неторопливый, с беседой, обед подходил к концу, а Воля все еще не чувствовал ни желания буйствовать, ни даже охоты орать песни. Может быть, он и не прочь был спеть что-нибудь, но, впрочем, вполне мог и не петь…
Ему стало жаль, что, настороженно за собою следя, он не участвовал в разговоре матери с Гнединым. «О чем же у них тут речь?» — подумалось ему так, будто, ненадолго отлучившись, он снова вернулся к столу.
— …а самое простое не сразу на ум приходит, — говорила мать. — Вам лучше всего у Прасковьи Фоминичны устроиться — это соседка наша, мы ее все попросту тетей Пашей зовем, а племяш-то у ней один…
— Папа ее не любит, — подал голос Воля.
— Да, Валентин Андреич, бывало, на нее шумел, — подтвердила Екатерина Матвеевна. — Что это, мол, за дело — гостинице конкуренцию устраивать? Что ли, у нас частные меблированные комнаты опять открываются? А у ней мебели мало совсем, как раз просторно. И чисто. Она вам и постирает. Вот готовить возьмется ли?.. — Екатерина Матвеевна с сомнением покачала головой. — Да вы у нас столоваться будете. А с ней я сейчас прямо и переговорю, — решительно докончила она и отправилась к соседке.
Воля, не опасаясь больше, что совершит вот-вот что-нибудь ужасное, вдруг почувствовал себя гораздо свободнее, чем минуту назад и, пожалуй, чем когда-либо в жизни. Все стало абсолютно просто, и вопросы, которые немного раньше он задавал Гнедину в уме, сами собой прозвучали вслух: от него не потребовалось ни малейшего усилия. Он даже не заметил, как спросил, и понял, что спросил, когда услышал ответ:
— Да, я несколько раз бывал на парадах — и на Октябрьских и на Первомайских.
А затем почти сразу:
— Ворошилова? Конечно. И на парадах и в наркомате.
— А вы… — Этот вопрос не прозвучал вслух сам собой, его надо было задать. — Почему… вот… Вы военную форму наденете? (Он хотел спросить: «Почему вы не в военном?», но решился спросить лишь так.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
М. Бременер — автор нескольких книг для детей. Младшим читателям, может быть, знакомы «Случай со Степным», «Лёшкина переэкзаменовка», старшим адресована повесть «Передача ведётся из класса». Рассказы и повести писателя печатались в журналах для детей и юношества; ряд его коротких юмористических рассказов и фельетонов передавался по радио.В книгу «Толя-Трилли» вошли три маленькие «южные» повести. Их объединяет место действия — Крым, но герои в них — разные.В юмористической повести «Толя-Трилли» вы прочитаете о маленьком мальчике, которому довелось сниматься в кино и сыграть… почти что самого себя.
Герои напечатанных в этой книге весёлых рассказов писателя М. Бременера — школьники. Они попадают в смешные, забавные, а иногда и нелёгкие положения, но обычно проявляют находчивость, чувства товарищества и пионерского долга.
В книгу включены повести «Пусть ко сошлось с ответом!..» (повесть неоднократно выходила под названием «Передача ведется из класса», и ей возвращено первоначальное название, под которым она появилась в журнале «Юность») и «Присутствие духа». Обе повести (из жизни старшеклассников и жизни юноши в оккупированном городе во время Великой Отечественной войны) посвящены подросткам, их сложному духовному миру, мужанию и взрослению.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.