Приступаю к задержанию - [12]

– Встречаются тайком, в основном в утренние часы. Личность Приятеля, как мы окрестили знакомого Шахова, установить пока не удалось. Паспорт на прописку он не сдал, беспокоить его без твоей санкции мы не решились.

– Что в нем подозрительного, Федор? – раздраженно спросил Виктор. – Без прописки живет? Половина наших дикарей тогда подозрительна. Встречаются тайно? Почему вы решили, что тайно?

– Он не купается, Витя, – смущенно сказал Сальников.

– Как не купается?

– Вообще не купается. Одет в ковбойские брюки, рубашку с длинными рукавами. Ходит по берегу моря, а в воду ни-ни. Сегодня и вчера не купался. Мы ребят нашли, которые его уже неделю знают, говорят, вообще в воду не входил.

– Ну и что?! – Виктор вскочил. – Что из этого, я тебя спрашиваю? Кашель у него, ангина! Да мало ли по какой причине он не купается!

– За сегодняшний день он съел четыре порции мороженого, – сказал Сальников и тоже встал. – Мое дело доложить, – закончил он обиженным тоном и вышел.

При других обстоятельствах Виктор наверняка бы вернул Федора, но сейчас ему было не до того. «Тоже мне, обижается, – все более раздражаясь, подумал Виктор. – А мне на кого прикажете обижаться? Один отмалчивается, другой обижается...»

Виктор посмотрел на телефон. Москвичи больше не звонили. И он, вначале решивший дожидаться от них хоть какой-нибудь помощи, теперь стремился найти ускользающую нить до установления связи. Обида ли взыграла, профессиональная гордость или просто обязанность – разбираться сейчас в своих чувствах он не мог, да и не хотел. И поэтому целый день сидит в кабинете, перебирает выученные наизусть протоколы, чертит на листках отрывного календаря схемы поисков и рвет их.

Виктор подошел к окну, выглянул на улицу. Эх, не вовремя уехал отдыхать Николай Федорович.

Мечтать долго не дали. Ребята, работавшие в гостинице, промелькнули как метеоры, положили на стол протоколы допросов, осведомились о здоровье и скрылись.

Виктор с завистью посмотрел им вслед и с тяжелым вздохом взялся за бумаги.

Повторный допрос дежурных ничего практически не дал. Нефедова пояснила, что она поливала цветы и в открытую дверь увидела Казакова, сидевшего в кресле, и Друянова, который брил его. На веранде в это же время находились Шахов – он делал зарядку – и Приходько. Чем был занят Приходько, она не помнит.

Значит, могли видеть, могли и не видеть. Виктор отложил протокол в сторону, взял следующий.

Здесь коротко и неясно. Павлова не помнит, был ли кто-нибудь рядом с ней, когда она увидела, как Казаков вырывал пиджак у Друянова.

И это в сторону.

Звякнул телефон. Виктор посмотрел на аппарат. «Интересно, кто из начальства?» – подумал Виктор и снял трубку:

– Перов.

– Опять я, Виктор Иванович. Узнаете?

– Узнаю, – Виктор до боли стиснул в руке трубку.

– У меня к вам два слова.

– Желательно больше, – Виктор улыбнулся, чувствуя, как с каждым словом абонента к нему возвращается уверенность.

На другом конце провода послышался смех.

– Ваши ребята прекрасно работают. Но могу немного помочь. Человек, который играл в шахматы с Приходько в утро убийства, существует. Он живет в гостинице на четвертом этаже. Его фамилия Шверковский. Шверковского опросите подробнейшим образом. Ясно?

– Да, да, конечно, – Виктор быстро все записал.

– Запросите у Москвы данные на Друянова. Необходима подробная характеристика.

– Уже послал запрос на всех троих, – сказал Виктор.

– Молодец, – раздалось в ответ.

Виктор услышал, как чиркнула спичка, и поймал себя на мысли, что думает сейчас не о деле, а о том, кто же его таинственный абонент. И как бы в ответ на его мысли москвич сказал:

– Я не встречаюсь с вами, Виктор Иванович, по той причине, что у преступника в городе есть партнер, который со стороны все перепроверяет самым тщательным образом.

– Вам виднее, – ответил Виктор.

– И второе, – продолжал москвич, – пожалуй, самое главное. Я не говорю вам о своих предположениях, хотя почти уверен в них, чтобы вы в своей работе шли самостоятельно. Не смотрели бы на происходящее чужими глазами. Обработка фактов с разных сторон исключит ошибку. Сделает доказательства более полными. Завтра мы с вами увидимся и закончим операцию вместе.

– В чем задержка? – не выдержал Виктор. – Может, нужна наша помощь?

– Я не могу точно установить, где преступник хранит похищенное.

– Вы же говорите, что преступников двое. Второй не может увезти похищенное из города? – перебил Виктор.

– Исключено. Сами знаете нравы наших клиентов: закон – тайга, медведь – хозяин. Нет, здесь ни о каком доверии у них и речи быть не может. – И неожиданно закончил: – Будь здоров.

Виктор положил трубку. Вызвал сотрудника и послал его в гостиницу искать Шверковского.

Через час с небольшим перед Виктором уже лежали показания трех свидетелей.

Значит, все точно. Приходько именно в семь тридцать играл в шахматы в сквере. Показания Шверковского подтверждают его жена и дочь. Семья перессорилась из-за этой игры. Допрошены все трое. Начали минут пятнадцать восьмого, играли до восьми с минутами. Время известно точно, так как женщины стояли над душой и тянули Шверковского завтракать. Отлучался Приходько во время игры минуты на две: бегал в свой номер за сигаретами. «Но все же отлучался, – думал Виктор, перечитывая документы. – Нужно пригласить сюда. Извиниться. Заодно и уточнить, куда это он отлучался».