Присоединение Марийского края к Русскому государству - [82]

В то время, когда повстанцы действовали на Арской стороне, вглубь лугомарийской территории неожиданно вторглись горные люди. Это был лыжный военный отряд в 700 человек во главе с русским воеводой Федкой Баскаковым. Они «людей побили и в полон поимали и животину побили и пришли, дал бог, здорово»[884]. Вскоре окончательно схлынула четвертая волна войны за независимость (осень 1554 — март 1555 гг.).

Тяжелые потери обескровили силы повстанцев, хотя и не сломили их волю к сопротивлению. Отряды лугомарийских воинов продолжали совершать нападения на вражеские коммуникации. Русские воеводы, приноравливаясь к тактике повстанцев, принимали контрмеры и добивались заметных успехов. Во второй половине 1555 г. русский посол в Литве Савлук Турпеев так сообщал представителям виленской администрации о положении дел в Среднем Поволжье: «… которые лесные люди на дорога приходя розбивали, и тех сыскав казанские воеводы казнили»[885].

Чтобы еще более обезопасить дороги между Казанью и Москвой и усилить контроль над Горной стороной и примыкающей частью Луговой, русские в июне 1555 г. начали возведение крепости Чебоксары «на Волге на устье Чебоксарки речки для чебоксарския черемисы». На годование были оставлены четыре воеводы. В начале строительных работ место будущего города-крепости освятил первый архиепископ Казанский и Свияжский Гурий[886].

Весной-летом 1555 г. не было крупных сражений между войсками Ивана IV и участниками сопротивления. Но уже 8 сентября был составлен разряд очередного зимнего похода, имевшего целью «воевать луговой черемисы». Возглавили операцию князья А.М. Курбский и Ф.И. Троекуров. К полкам, прибывшим из центральных районов Русского государства, присоединились войска из Казани во главе с Ф.И. Бутурлиным и из Свияжска под руководством С.И. Гагарина[887]. Скорее всего, поход не был удачным. Во-первых, именно эту военную операцию раскритиковал Иван IV в своей переписке с А.М. Курбским: «Егда убо послахом тя в свою вотчину, в Казань, непослушных нам повинити…, никоего же им зла сотворил еси»[888]. Во-вторых, об этом походе нет никаких летописных сообщений. Если бы русские войска действовали более успешно, то летописцы должны были это зафиксировать. В-третьих, даже в мемуарах А.М. Курбского нет ни одного упоминания об этом походе, хотя своему участию в карательной экспедиции зимой 1553/54 гг. автор посвятил не одну страницу. Похоже, войска А.М. Курбского изрядно блуждали в марийских лесах, пытаясь настигнуть повстанцев, а те ловко уходили от кинжальных ударов царских войск, используя особенности своей родной местности (см. Карту 6).

Уже в начале 1556 г. лугомарийские повстанцы добились значительных успехов в своих контрнаступательных действиях. В феврале 1556 г. Мамич-Бердей сумел привлечь на свою сторону все Левобережье. В летописях указано: «Арские люди и побережные государю изменили и стрелцов побили, которые у них были на береженье в посылке с Мамич-Бердеем»[889]. Опорным пунктом и временной столицей казанцев стал Чалымский городок на Побережной стороне[890]. По археологическим данным, этот городок, расположенный на берегу реки Шумбут, правом притоке Камы, «имеет солидные укрепления из трех рядов валов и рвов с общей шириной обороны в 80 м. Рядом с городищем расположены два больших селища. Весь этот комплекс площадью 581 000 м². составляет остатки большого города, состоявшего из посадов-пригородов и цитадели»[891].

А.Г. Бахтин, основываясь на множестве косвенных сведений, полагает, что главной причиной повторного присоединения арских и побережных людей к повстанческому движению мог быть рост произвола и злоупотреблений чиновных и служилых людей в течение двух лет после подчинения русской администрации. Другими, менее значительными факторами, по его мнению, являлись: 1) подготовка комбинированного наступления антимосковских сил в составе Крымского ханства, ряда ногайских мурз, Астраханского ханства и луговых марийцев; 2) деятельность марийской, ногайской и крымской агентуры; 3) приглашение Мамич-Бердеем ногайского (астраханского) царевича Ахполбея[892]. Соглашаясь в определенной степени с этими выводами, можно в то же время утверждать, что немаловажной или даже основной причиной «измены» арских и побережных людей были именно успешные действия лугомарийских повстанцев, доказавших на деле, что с царскими войсками можно успешно воевать. Далее А.Г. Бахтин справедливо утверждает, что выступление арских и побережных людей в целом протекало в рамках борьбы за независимость страны[893].

План общего наступления на Россию не был реализован. Крымские войска отказались от вторжения на южнорусские земли из-за крупномасштабных военных приготовлений русских в этом направлении и вспыхнувшей в Крыму эпидемии. Попытка астраханцев, крымцев и некоторых ногайских мурз восстановить независимость Астраханского ханства обернулась в конечном итоге окончательным присоединением ханства к России и новым витком междоусобной борьбы в Ногайской Орде (Исмаил против прокрымской группировки ногайских мурз во главе с Юсуфовыми детьми)[894].

Не были удачными и действия луговых марийцев. Приглашенный Мамич-Бердеем царевич Ахполбей прибыл с незначительным отрядом воинов (по одним данным — 100, по другим — 300 человек). Этого было явно недостаточно, чтобы усилить ударную мощь повстанческих войск. Более того, Ахполбей и его воины стали беззастенчиво обирать местное население. В итоге Мамич-Бердей решил избавиться от этой обузы. По словам летописца, Ахполбей «не учинил никоторые помочи, и он (Мамич-Бердей. —