Пришельцы. Выпуск 2 - [25]

Я понемногу начал остывать. Да и енот всем своим видом выражал виноватость, лапками мордочку закрыл, чуть не плачет, плечики подергиваются. Хотя, может, он там хихикал?

— Ладно. Бог с ним. Пусть живет. Но мне вот что интересно, а почему это я раньше ничего такого о вашем существовании не слышал?

— Слышали, не раз слышали. Просто не верили. О волшебниках ведь читали? О феях? Ну вот, например, вы в Деда Мороза верите?

Я фыркнул:

— Вы меня совсем дитем считаете? Я и ребенком не верил, всегда знал, что это папа с ватной бородой и в мамином красном халате.

— А те дети, что верили, получали подарки, — поучительно сказал Пуш. — Ну не все, конечно, а те, которые этого заслуживали.

— Я тоже подарки получал! — возмутился я. — Вы что думаете, у меня было тяжелое детство?

— Похоже на то, — съехидничал енот.

Я решил не обращать на него внимания. Быть выше.

— И вы всегда получали все, что хотели? Или хотя бы раз исполнилось самое заветное ваше желание? — сочувственно спросил кролик.

Я задумался. Помню, одно время я очень-очень мечтал о железной дороге. Родителям все уши прожужжал. Ну и что в итоге? Подарили мне конструктор. А когда я просил щенка, мне купили хомячка. Да и того скоро отдали кому-то, потому что я забывал вовремя чистить его клетку, а маме сильно не нравился запах. Да что там детство, всю жизнь мне не везло. Всегда получал не то, что хотел, а так, жалкое подобие. Я расчувствовался и шмыгнул носом. Ну почему мне всегда так не везло?

— Ладно, хватит соплей, — обрезал енот. — Времени осталось мало. Давай выкладывай, какое у тебя заветное желание, мы его исполняем и сваливаем. Дел еще много.

— Самое заветное, самое тайное и страстное, — добавил кролик и как-то похабно ухмыльнулся, плотоядно осклабив резцы.

— Вы о сексе, что ли? — растерялся я.

Енот рассердился.

— Что за люди! Раз тайное, значит секс. Какое-то у вас размножение неправильное, процесс то есть. Ладно, если хочешь, мы и такое можем.

Я испугался. Какие-то жуткие идеи в голову полезли. Чур меня, чур!

— Не, я пошутил.

На самом деле я все же решил попробовать действительно сказать им какое-нибудь свое желание, мечту, так сказать. Не о сексе, конечно. Просто, чем черт не шутит, если это сон, я ничем не рискую. А если не сон?..

— Время-время, — Хриш постучал по тому месту на своей лапке, где у людей обычно часы.

Я все не мог решиться. Чего же пожелать-то? Много-много денег? А сколько именно? К тому же они все равно кончатся. Тем более я читал где-то, что чем у человека больше возможностей, тем больше потребностей. Привыкну швыряться деньгами и жить на широкую ногу, а потом — хлоп! — денежки-то кончились! А зарабатывать честным трудом я к этому времени разучусь. И помру в итоге где-нибудь бомжом под забором. Нет, материального я желать не буду, это все преходящее. Любовь? Чтобы в меня влюбилась секретарша шефа, моя голубая мечта? Ну на фиг! У нее, наверняка, запросы такие, что спину не разогну, зарабатывая для нее машину, квартиру, отдых на Канарах и прочие атрибуты престижной жизни. Или если даже можно так сделать, чтобы она совершенно бескорыстно в меня влюбилась, то вдруг у нее характер какой-нибудь противный, я же не знаю ее совсем. Ну, ноги длинные, улыбка красивая, так это ведь мелочи. Приятные, конечно, но все же. Вдруг она мне разонравится, в другую влюблюсь, а она, секретарша эта, так и будет за мной бегать, сцены ревности устраивать. Наверняка ведь та еще стерва, раз у шефа уже второй год держится. Не, личную жизнь я как-нибудь сам устрою. Что же мне пожелать-то?

— Слушай, может, хватит дурью маяться, давай без формальностей? — енот вопросительно посмотрел на кролика.

Тот нерешительно пожал плечами.

— Вы о чем? — осведомился я.

— Да, понимаешь, нам в принципе и так известно, о чем ты в глубине души мечтаешь, просто по инструкции мы обязаны от тебя лично это услышать, — тоскливым голосом объяснил енот. — Но ты ведь сейчас волынку будешь тянуть, капризничать, стесняться. А нас в других местах ждут.

— Ну не совсем ждут. Они вроде вас, еще не знают о предстоящем счастье, — поправил кролик, — но нам, правда, уже пора.

— И о чем же я мечтаю, по-вашему? — Я сделал акцент на последнем слове.

Словно зачитывая параграф, енот оттрубил:

— Стать настоящим писателем, не то что эти недоноски-бумагомараки-графоманы-эпигоны-сволочи-гении-недоделанные-бездари… Продолжать или сразу перейти к заключительной части?

Я обалдело кивнул (надо же, словно мысли читает!):

— Перейти.

— Короче, заткнуть всех за пояс, заняться собственным творчеством, а не возиться с чужими так называемыми «шедеврами». Долой редакторство, даешь писательство! Все правильно?

Я еще раз кивнул, потому что сказать ничего не мог.

— Ну, все. Давай, держи подарочек. Бывай! — Енот прощально махнул лапкой, и в ту же секунду мои собеседники исчезли. На этот раз без шума и запаха.

Я не успел спросить, а в чем же подвох, какой побочный эффект подарочка. Все еще немного не в себе, я, наконец, встал с кресла и подошел к дивану. Пощупал место, где сидели мои гости. Оно было еще теплым, насиженным. Я вдруг почувствовал, что страшно устал, ноги просто подкашивались, а голова кружилась. Пора завязывать с бессонными ночами, — подумал я и рухнул на диван.