Пришельцы из Гондваны - [5]

— Да, конечно, — подтвердил Гриша. — Делать там вроде бы нечего. Пусть себе плывет, куда хочет.

Неожиданно включился радиотелефон, в динамике послышался голос Солохина:

— "Кашалот"! Я — Станция. Где вы? Прием.

Митя весело поглядел на товарищей:

— Какая трогательная забота! Вспомнил все-таки.

— Я — "Кашалот"! Слышу вас. Прием!..

— Очень плохо слышно, — тотчас отозвался Солохин. — Как выдержали шторм?

— Выдержали, — сказал Гриша. — Но отнесло на юг. Более чем на тысячу миль. Видим айсберг.

— Не может быть, — пропищал Солохин. Слышимость еще больше ухудшилась.

— Да, да. Думаю, мы где-то юго-восточнее Новой Зеландии. — Гриша сообщил расчетные координаты своего места. Солохин что-то невнятно сказал. Потом в динамике затрещало, и Солохин отключился.

Тем временем изумрудно-голубая Стена айсберга придвинулась совсем близко к "Кашалоту". Даже этот почти растаявший обломок айсберга поражал своими размерами.

— Э, а что это там? — спросил Митя, указывая на верхний край ледяной ступени. — Будто сидит человек. Неужели вмерз в лед?

— Какой ужас! — содрогнулась Валентина и закрыла лицо руками.

Вахнин захлопнул люк и бросил Папину:

— Малый вперед!

Причалить к айсбергу оказалось не так-то легко. Прибой отбрасывал судно назад, хотя двигатель работал на полную мощность. А при накате приходилось спешно переключать на "полный назад", чтобы не разбиться о лед. Пришлось перейти на подветренную сторону айсберга.

— Давай зубы применим! — крикнул Гриша.

— Есть, кэп, — примирительно буркнул Папин. Митя ухмыльнулся, услышав это "кэп", но на сей раз смолчал.

Искусно маневрируя, моторист подвел "Кашалот" к стене, выдвинул манипуляторы-захваты, похожие на зубастый ковшик. Миг — и они вонзились в лед.

Помогая друг другу, Митя и Вахнин с трудом вскарабкались на айсберг. В ширину он был метров сто, ноздреватый и грязный, местами с темными полосами буро-черной почвы. Айсберг, несмотря на волнение, лишь едва заметно покачивало. Они подошли к темной массе, которую заметил Волков. Своими очертаниями она смутно напоминала согбенную фигуру человека, уронившего голову на колени.

— Фу черт, — сказал Гриша. — Да это просто кусок мерзлого грунта. А я-то думал…

Он стал рассматривать его. Ничего особенного. Земля как эемля. Мерзлая, с какими-то зеленоватыми прожилками.

— Все ясно. Грунт из Антарктиды, — комментировал Митя. — Сползая с материка, айсберг захватил с собой сотни тонн земли. Затем подтаял, потерял равновесие и перевернулся. Так что мы стоим на его бывшей подводной части.

— Скоро вы там? — напрягая голос, закричал Папин. Над краем ледяной стены появилась голова Гриши.

— Один момент, — сказал он просительно. — Взглянем только на остатки грунта.

— Гриша! — нетерпеливо позвал его Волков. — Подойди скорей сюда.

Митя опустился на корточки и замер, вглядываясь в кусок льда.

— Ну, что там еще? — проворчал Вахнин.

— Посмотри, что я нашел.

Вахнин неохотно приблизился и увидел под тонким слоем льда черно-синие тела овальной формы. Они были похожи на куколки гигантских бабочек и образовывали гнездо площадью восемь — двенадцать метров. Митя насчитал около двух десятков черных тел.

— Что бы это могло быть?

— Аллах его знает. Я тоже не видел ничего подобного.

— А вон и листья какие-то.

— Это же глоссоптерис! — так и подскочил Митя. — Палеозойский папоротник. Реликт! — Он выпрямился, подбежал к краю стены.

— Па-а-пин! Подай сюда лучевой нож и ломик!

— Зачем? — недовольно отозвался моторист, выглядывая из люка. Он и так измучился, пытаясь удержать "Кашалот" у айсберга.

— Давай, потом объясним.

Через полчаса они выгрызли кусок льда с грунтом, где было гнездо куколок, и, подтянув к краю, столкнули в воду. Затем спустились в судно. Папин высвободил "зубы" и подцепил обломок с реликтами на буксир.

— Вот теперь полный вперед! — удовлетворенно проговорил Митя. — Не зря ты, Витек, открыл эту "землю".

"Кашалот" упорно пробивался к атоллу. Волнение еще не утихло, и лишь много часов спустя они наконец увидели знакомые очертания рифов Марии-Терезии. И тут, когда они уже готовились войти в проход между рифами, что-то случилось с двигателем. Он странно взревел, и стрелки приборов, показывающих запас горючего и масла, двинулись к нулевой черте. Через минуту двигатель безнадежно смолк, а набегавшие сзади валы подхватили судно. Раздался скрежет, сильный толчок сбил всех с ног. Еще несколько ударов, и судно плотно застряло в прибрежных рифах.

Бесчисленные струйки просочились сквозь сетку трещин в бронепластике. "Кашалот" беспомощно повис на рифе, и через него с гулом катились волны. Откуда-то слышался угрожающий треск.

— Пропал "Кашалот", пропал… ах ты, — шептал потрясенный Вахнин. — Моя конструкция… — по его бледному лицу катились крупные слезы.

— Что же делать? Вплавь? — нервно спрашивала Валентина. Папин уже тащил спасательные пояса. К счастью, судно висело на рифе недолго, высокая волна вдруг сорвала "Кашалот", протащила на своем гребне метров тридцать и с размаху бросила в лагуну.

— Глыбу держите! Глыбу оторвало! — закричал Митя.

— Какая там глыба, черт с ней! — зло сказал Гриша. Волков с сожалением проводил взглядом кувыркавшуюся на гребнях волн груду льда и мерзлого грунта, добытого на айсберге.