Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - [74]

История Ливии свидетельствует о том, что семья Юлиев-Клавдиев из обычной семьи, о несчастьях которой могли посплетничать за обедом, превратилась в монаршую семью, сплетни о которой становились Историей с большой буквы и удостаивались места в исторических трудах. Ливия – женщина, которая многим казалась главным бенефициаром этих трагедий – стала главной мишенью для слухов и обвинений, просто потому, что она пережила своих родственников, принадлежала к императорской семье и играла более-менее заметную роль. Её муж и сын иногда с ней советовались, она могла убедить их поступить так-то и так-то. С точки зрения некоторых римлян, одно это делало её убийцей.

Многих, очень многих родственниц императоров описывали как коварных убийц, жаждавших власти и из-за этого расправлявшихся с членами своей семьи. За Ливией в этом печальном списке следует… ещё одна Ливия (остаётся вздыхать). Впрочем, эту Ливию чаще называют Ливиллой, то есть «маленькой Ливией». Довольно мило. Ливилла была дочерью Антонии Младшей, внучкой Марка Антония и Октавии, сестрой будущего императора Клавдия и племянницей Тиберия. В двенадцать лет она стала женой своего троюродного брата Гая Цезаря (того самого, которого ранили в Армении). В семнадцать она овдовела и тут же была выдана за своего двоюродного брата Друза, старшего сына Тиберия. Буквально в том же году. Десять лет всё шло хорошо; у неё даже родилась дочь, которую предсказуемо назвали Ливией. А ещё умер её двоюродный дед Август, а её дядя и свёкор Тиберий стал императором. Это означало, что Ливилла стала женой вероятного наследника престола. Замечательная роль для тех, кому нравятся такие вещи. Увы, Ливилла не вписывалась в тогдашние представления о женщинах: у неё были собственные желания и личность. Из-за этого ей не поздоровилось, особенно когда она закрутила роман на стороне. Оказалось, что женщины, которых в подростковом возрасте насильно выдают замуж за двоюродных братьев, редко бывают счастливы в браке. Знаю, вы тоже шокированы. Ещё хуже было то, что она выбрала совершенно неподходящего мужчину. Он не только не был её родственником, он даже не был сенатором. Влюбись она в человека достойного и осторожного, это было бы ещё терпимо, но Ливилла сошлась с представителем всаднического класса, командующим преторианской гвардией Луцием Элием Сеяном. Если вы смотрели классический сериал 1976 г. «Я, Клавдий», вы, должно быть, помните Сеяна как скотину в исполнении молодого Патрика Стюарта. И вы знаете, почему Ливилла ни в коем случае не должна была в него влюбляться.

Понимаете, Сеян хотел быть императором. В крайнем случае, членом императорской семьи. И у него были довольно неплохие шансы. Сеян был лучшим другом Тиберия. Он родился во всаднической семье, стал префектом преторианской гвардии и до того сблизился с Тиберием, что, когда Тиберий устал от Рима и переселился на маленький остров, Сеян был практически единственным, с кем он не прекратил общаться. Если бы в римском мире существовал «Инстаграм», Сеян целыми днями постил бы селфи с Тиберием, сделанные на Капри и снабжённые хештегом #лучшиедрузья, чтобы все в Риме это знали. Тиберий засыпал Сеяна подарками и почестями, например, сделал его консулом, наделил его чрезвычайными полномочиями и просто его нахваливал, и Сеяну это нравилось. Но ему всегда хотелось чего-то большего. Сперва он организовал помолвку своей юной дочери с сыном Клавдия, племянника Тиберия. Это был не самый удачный союз, потому что в то время Клавдия ненавидели все (по правде говоря, потом мало что изменилось). На его потомство никто не возлагал надежд, но для Сеяна этот брак был способом породниться с семьёй Клавдиев. А потом глупый сын Клавдия подавился грушей, и юная дочь Сеяна лишилась жениха прежде, чем у неё прорезались зубы. Вот почему, когда Ливилла с Сеяном начали проводить больше времени вместе, это было похоже на попытку последнего стать членом императорской семьи, женившись на племяннице (и пока ещё снохе) императора. Единственным препятствием был её муж.

Если верить Тациту, Сеян подговорил Ливиллу отравить её мужа Друза. Или, может быть, Ливилла и Сеян вместе решили отравить Друза, чтобы узаконить свои отношения. Все источники, кроме труда Диона, изображают Сеяна гениальным преступником уровня профессора Мориарти. Сеян соблазнил Ливиллу и, убедив её предать мужа один раз, пообещал жениться на ней и разделить с ней власть над Римом, если она пойдёт ещё дальше. Это обвинение намеренно обходит стороной тот факт, что Ливилла уже была женой вероятного наследника Тиберия и наверняка стала бы следующей римской императрицей без какой бы то ни было помощи со стороны Сеяна. Не говоря уже о том, что покушаться на мужа – единственного родного сына императора – было для неё крайне рискованно, а брак со всадником – даже лучшим другом Тиберия – страшно снизил бы её социальный статус. Если бы «амбициозная» Ливилла мечтала стать августой, ей следовало бы терпеть своего мужа, будущего императора, а не расправляться с ним. Ливилла могла отравить мужа, только если она действительно этого хотела: либо из-за любви к Сеяну, либо из-за ненависти к Друзу. Даже перспектива стать императрицей не могла заглушить какое-то из этих чувств.