Пришедшие из мира имен - [191]

                — Ты рассуждаешь не как человек. Был инопланетянином, им и остался. — Непонятно зачем я начал собирать разбросанные вещи и заталкивать их в деструктуризатор йётона. Портативный аппарат вибрировал и плевался кусками материи, не справляясь с одновременной нагрузкой. Я запихивал вещи ворох за ворохом, но, когда возвращался обратно к зеркалу, там было разбросано то же количество барахла. Ох, сколько мороки с этими мэй! Когда Герт был мужчиной, он никогда не вёл себя так!

                Я услышал гул толпы, приближающийся издалека, но усилием отогнал его подальше. Оглянувшись, я увидел пустой зал и кинулся искать Герта. Панический ужас его потери завладел мною, как наяву, когда я перестаю проживать его близкое присутствие. Я выбежал за пределы квартиры и кинулся искать его по всему пустынному и до сих пор траурно-монохромному зданию Минунзу.

Я должен задать ему вопросы, он не сказал мне самого важного.

Чего важного? Ну, не сказал же!

 Гул человеческих голосов приблизился, я испугался, что сейчас проснусь и решительно рванул в гостиную. Там оказалось неожиданно многолюдно и гораздо более просторно, чем в реальном помещении гостиной Минунзу. Сотни незнакомых чужих людей не обращали на меня внимания, а я искал только одного. На этом человеке сошлись все пути моей жизни, мне необходимо быть рядом, это необъяснимо, мучительно и непонятно, это пугает меня своей необратимостью, я в замешательстве, все мои жизненные устои рухнули, привычки перестали иметь значение. Мне ничего от него не нужно, кроме того, чтобы просто видеть, хотя бы издалека… Я понял, что проживаю состояние Герта, с которым произошло Замыкание. Да, это совсем не по-человечески, у нас всё начинается с влечения и окрашено им всё время.

На одном из диванов сидел Герт, он был таким, каким я видел его в последний раз, одет в сценический костюм, выглядит надменно и уверенно.

— Мне нужно, чтобы ты просто был рядом, — я сел на пол около диванчика.

— Ты никогда не интересовался столь простыми вещами, как задачи собственной жизни в этом воплощении?— спросил он, как будто наш диалог не прекращался.

— Разве река-жизнь не должна течь естественно, приспосабливаясь к окружающей среде и формируя русло по мере уклона?

— Естественно инстинктивно живут животные, даже если они разумны, а люди хоть иногда интересуются Зачем они приходят сюда. Ах да, прости, в твоём случае — зачем тебя засунули в это тело и не позволяют развлекаться по полной программе.

— Хочешь сказать, что все, кроме меня, выбирают себе воплощение сами?

— Да, если они готовы распоряжаться собственной жизнью, а не быть жертвой обстоятельств, созданных некими Высшими Силами, то, основываясь на необходимости получения того или иного опыта, они могут выбирать место, время и окружение. Жизнь — саморазвивающаяся игра. Вначале туда записаны программы «по умолчанию», но, по мере того, как ты становишься всё более продвинутым пользователем, можно изменять настройки. Наконец, ты сам становишься Создателем Алгоритмов и писателем собственной жизни, не нарушая Свободы Воли окружающих.

— Ты уже решил, кем родишься после того, как закончится это история с умубом? Надеюсь, ты оставишь себе ту шикарную женскую фигуру и поселишься поближе ко мне.

— Не надейся. Я слишком хорошо тебя знаю и не допущу, чтобы ты жестоко поиграл с моими чувствами и бросил, как всех предыдущих.

— В следующей жизни я обязательно стану другим!

— Я не собираюсь ждать так долго. Даже здесь время течёт гораздо быстрее и мне уже поднадоело.

— А где мы сейчас? И куда ты пойдёшь потом? Ты сразу родишься или ещё погуляешь?

Герт закатил глаза, показывая, как он утомлён моей тупостью.

— Сейчас мы в пределах четырёхприсутственного физического мира, а я перейду в тонкий, следующий за ним. Когда мы завершим существующую ситуацию, я не смогу больше здесь оставаться и поддерживать эфирное тело. На твоей родине жизнь рассматривают, как событие, завершаемое деструкцией физического тела и остановкой биологического сердца.

— Разве это не так?

— Теперь понимаешь, почему ты родился в Кслантенале? Нет никакого злого рока, отправившего тебя туда в воплощение, тебе было там комфортно по подобию мировоззрения. Если Отец, Творец, Создатель вечен, то и его Создания — по Его Подобию. Для меня жизнь — непрерывная цепь событий, включающая периодическую смену физического тела с временной фиксацией на вышестоящем Присутствии во время смены.

                — Почему же я не помню этого?

                — Мы не можем помнить того, что отрицаем.

                — Я не могу поверить в то, чего не могу вспомнить, вдруг этого не было?

                — Возможно, тот неупорядоченный хаос неконтролируемых инстинктов, руководящий всеми твоими действиями, неизбежно приводящими к страданиям, не стоит вспоминать?

                — Ты не был таким бесчеловечным, когда был живым. Ты всегда был добрым, от тебя исходило тепло.

                — Я и сейчас живой, нахватался бездушной рассудочности от нашего общего объекта внимания. Кстати, когда я стану женщиной, ты вряд ли заинтересуешь меня, как мужчина, ты не в моём вкусе, да к тому же староват.